Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

Но в ожидании решения необходимо принять нужные меры, чтобы приготовиться к новой интервенции в Италию. Зимние холода обещают весьма затруднительный переход через Альпы. Рей послан разведать дорогу на Малый Сен-Бернар. Прибыв 12 декабря в Женеву, Мюрат начинает немедленные приготовления. Он в сложной ситуации, если судить по его переписке с Парижем: растет дезертирство; как и ранее, артиллерия вязнет в снегу и практически нет возможности ее применить; что касается жалования солдатам, оно, как обычно, запаздывает.

С грехом пополам Мюрату удается перебраться через Альпы вместе с войском, он присоединяется в Милане к генералу Брюну, который и является по должности командующим Итальянской армией; именно от его опеки Мюрат желает избавиться. Отсюда — его нападки на генерал-аншефа. Они становятся определеннее в письме от 1 января 1801 года, в котором Мюрат поздравляет своего шурина Бонапарта с тем, что тот остался жив после неудачного по кушения на него на улице Сен-Никез: «Брюн совершенно потерял голову; ему на каждом шагу мерещатся отравители; он жалуется на то, что в Париже у него могущественные враги и удар против него будет направлен оттуда. <...> Армией он не командует; каждый генерал действует более или менее по своему усмотрению, ибо если бы мы переправились через Минчио одновременно с генералом Дюпоном, не пришлось бы (так как дивизия Дельмаса не была готова) отдать контрприказ, из-за которого чуть не утонула дивизия Дюпона, а генерал Бельгард, вставший на смену ему около переправы, не был бы вынужден отойти со своей армией к Мантуе. <...> Брюн не отдает мне никаких приказаний; я остаюсь здесь в ожидании ваших; Брюн утверждает, что не имеет для меня поручений, если судить по тому, что мне передал Рей, состоящий при нем...» [98] Ibid ., p. 101.

Бросается в глаза, что Мюрат горит желанием занять место Брюна или добиться независимости от него. Но, столкнувшись здесь с упорством Бонапарта, он в конце концов набирается терпения. В письме от 9 января льстивый тон скрывает недовольство от того, что его оставили на второстепенных ролях. Среди прочего Мюрат пишет: «Через четыре дня я отправлюсь в Болонью, куда мои войска прибудут к 30-му; оттуда я двинусь на Анкону. Я бы, при всем том, весьма желал получить указания относительно истинного назначения и широты данных мне полномочий и того, как мне действовать в качестве командующего. Мой кригскомиссар не имеет в своем распоряжении ни единого су. Если папа или неаполитанский король запросят мира или пожелают отправить посольство в Люневиль, что я должен делать?» [99] Ibid ., p. 108.

Наконец, приходит ответ Бонапарта, датированный 13-м числом: «Обсервационный корпус является частью Итальянской армии. А значит, вы должны следовать указаниям генерал-аншефа и держать перед ним отчет за все ваши действия». Однако Бонапарт несколько смягчает сухость этого приказа обращением: «дружески приветствую» и в постскриптуме присовокупляет своей рукой: «Заставьте себя полюбить и не имейте особых претензий». Он выказывает понимание нервозности и нетерпения своего зятя, заверяя того, что Каролина через день-два произведет на свет ребенка, но здесь нет повода для беспокойства.

Тем не менее с неловкостью, явственно выдающей запальчивость, Мюрат снова идет на приступ. «Брюн, — пишет он Бонапарту, — осыпает меня знаками внимания, он стремится за каждую услугу платить взаимностью; по тому, что я писал, не должно заключать, будто я хоть в малейшей мере способен на безрассудное или несправедливое суждение о его операциях, о его принципах. Я не устаю его хвалить. И тем не менее я должен сказать свое слово о его маневрах. Я не могу далее оставаться молчаливым свидетелем медлительного и неуклюжего продвижения армии, которая добивается победы лишь потому, что ее еще ведет ваш гений. Все войсковые передвижения отмечены разного рода ошибками. Армия предается разнузданному грабежу; все земли от Адды до Бренты — в запустении». Далее следует краткое описание операций Итальянской армии, составленное в духе обвинительного заключения о неспособности Брюна командовать ею. Послание заканчивается следующим обезоруживающе наивным пассажем: «Не знаю, входит ли в ваши намерения рассеять обсервационный корпус и привести его таким способом к полной беспомощности; прошу послать ответ с моим курьером; я — единственный генерал, на счет которого все хранят молчание, на которого и вы сами менее всего рассчитываете: вы продемонстрировали это, отказав мне в чине генерал-аншефа. Эта мысль долго будет предметом моих мучений; мои сотоварищи, которые лишены, конечно, такой ясности взгляда, судят обо мне иначе; все, вплоть до Мармона, объявили в Винченцо в присутствии Рея: «Почему нами командует не Мюрат? Он бы лучше распорядился с перемещениями Бельгарда» [100] Ibid ., p. 115. .

Надо, впрочем, отметить, что упреки Мюрата вовсе не беспочвенны: передвижения армии Брюна менее удачны, чем ранее под Бергеном, и генерал оказался изрядным грабителем, что он впоследствии докажет, незаконно распорядившись лицензиями на экспорт в ганзейские города. В то время, когда Моро наносил решающие удары при Гогенлиндене (3 декабря 1800 года), Брюн, обязанный переправиться через Минчио, прикрываясь на правом фланге частями Мюрата, слишком растянул в длину линию своих войск из-за неудачи Макдональда, которому плохая погода не позволила ударить австрийцам в тыл [101] A. Fugier, Napoléon et l'Italie , op. cit ., p. 107. .

Тем не менее, хотя и против воли, Мюрату приходится подчиняться приказам. Он идет на Болонью, это первый этап перед штурмом Анконы — и город занимают войска генерала Монье. Оттуда он форсированным маршем направляется к Флоренции по просьбе генерала Миоллиса, опасающегося неожиданной военной диверсии со стороны неаполитанской армии, стоявшей у Тосканы. Мюрат входит в город 20 января 1801 года. Здесь он узнает о взятии Анконы генералом Поле.

Во Флоренции он должен урегулировать взаимоотношения французского правительства с Тосканой, Римом и Неаполем. Там ему преподадут первые уроки дипломатического мастерства, и он столкнется с опасными ухищрениями итальянских политиков.

В Тоскане ситуация, по крайней мере на первый взгляд, довольно проста. Ее правитель, эрцгерцог Фердинанд III, удалился в Австрию. Управление — в руках умеренных, вроде Кьяренти, но ему не удается выпутаться из хитросплетений экономического кризиса, вызванного бегством имущих классов. Перед угрозой социальных возмущений Мюрат берет инициативу в свои руки и выпускает убедительную прокламацию, призванную успокоить тосканцев: «Жители Тосканы. Я прибыл сюда, чтобы возглавить управление городом. Спешу заверить народ Тосканы, что моей первой заботой будет восстановление порядка и спокойствия, которые с недавних пор были поколеблены в этой прекраснейшей в мире стране!..