Жан Тюлар - Мюрат или Пробуждение нации

Мюрат не мог предположить, что таким образом он собирается охранять покой своих будущих подданных. Тем не менее в дальнейшем цена этой декларации окажется весьма значительной, поскольку она привлечет к нему симпатии простых неаполитанцев.

Одна проблема осталась нерешенной: сохранялось напряжение между Францией и Святым Престолом. Его усиливало присутствие на землях понтифика французских войск. При всем том Бонапарт слишком нуждался в папе для сохранения религиозного мира во Франции и не мог себе позволить никакого насилия, никаких заявлений, враждебных религии. Мюрат получил весьма жесткие инструкции, вменявшие ему в обязанность охрану достояния и личности папских подданных; Было ли это необходимо? Мюрат уже продемонстрировал свою умеренность и терпимость в отношении Неаполя. Посланник Пия VII, монсеньор Калеппи, нашел у него горячий прием. Получив приглашение посетить Рим, Мюрат вскоре прибыл в Вечный город. У него состоялись три встречи с верховным понтификом. Бывший семинарист вновь столкнулся с роскошью и красотами церковного обихода. «Следуют четыре дня восхвалений и ладана, ему трудно освободиться от их чар. Его восхищает всё и все: Консальви, с которым он стал на дружескую ногу, Калеппи, каковой его обворожил, папа, которого он так отрекомендовал Бонапарту: это добрый малый, и если вам нужен папа, уверяю, что этот в нынешних обстоятельствах самый подходящий [106] J. Lucas-Dubreton, Murat, op. cit ., p. 55. Lettres et documents … op. cit ., p. 198. . Да и пожива немалая: за эвакуацию французских войск 100 000 экю в армейскую кассу и камея в дар Каролине. Почему Мюрату надобно уступать в алчности другим генералам?

Соглашения, заключенные с папой, и мир, подписанный с неаполитанскими Бурбонами, Флоренцией и Этрурией, занимают первое место в заботах Мюрата. Здесь он распоряжается как хозяин. В подражание другим генералам он 6 марта взимает с ним два миллиона военной контрибуции. Такая же сумма востребована с герцогства Урбинского, Анконской марки и земель Перуджи. Но реальный приток денег окажется невелик из-за опустошенности занятых провинций. Нетерпеливый и неутолимый, Мюрат пожелал захватить остров Эльбу. Уже 8 марта он сообщил об этом намерении генералу Лавалетту, гражданскому и военному наместнику Ливорно. Но в войсках, которые должны прибыть из Ливорно как подкрепление экспедиции, вспыхивает бунт: разносится слух, что их отправляют в Египет, а остров Эльба — только предлог. Мюрат действует с крайней твердостью: на жителей Ливорно налагается огромная контрибуция в наказание за явную поддержку смутьянов (а проще говоря, это — удобный предлог собрать деньги), а зачинщиков подвергают всем строгостям заключения в цитадели Турина.

Наконец, в ночь с 30 апреля на 1 мая Маркотту удается высадиться на острове. Однако Портоферрайо, осажденный с моря и суши, продержался до ноября.

Волнения в Ливорно доказали, что Тоскана весьма скоро может стать ареной новых беспорядков. Мюрат обвинял в этом политических изгнанников, нашедших убежище в Неаполе и Риме и якобы готовивших вместе с тосканскими республиканцами восстание [107] Ср. его письмо к Бонапарту от 28 апреля 1801 года в Lettres et documents … op. cit ., p. 324. . 19 апреля он выслал их, что потом ему ставили в упрек. В действительности он вскоре заставит позабыть об этих мерах и привлечь к себе сердца не слишком злопамятных итальянских патриотов. Не надо забывать, что в то же время Монсей прибег к подобным же мерам в Северной Италии и тем снискал одобрение Бонапарта.

Для Мюрата то были счастливые времена. В ранге французского проконсула он фактически царил в Тоскане. Весьма любопытно письмо Алькье, одного из дипломатов, занимавшихся флорентийским мирным договором. Отправленное 9 апреля, оно намекает на «галантные победы» генерала [108] Ibid ., p. 263. . Однако прибытие его жены с сыном Ахиллом (6 мая), по-видимому, положило этому конец. «Я — счастливейший из людей, — пишет Мюрат матери. — Рядом со мной Каролина и мой милый Ахилл» [109] Ibid ., p. 389. . Подобный энтузиазм долго не продлился. После пребывания обоих супругов в Пизе, куда генерал отправился на воды, томимая скукой Каролина отправилась в Венецию с дипломатом Како, имевшим репутацию весьма опасного соблазнителя. Бешеная страсть утихла. Бонапарт вынужден был это стерпеть, но, ко всеобщему удивлению, его гнев обрушился на несчастного Иоахима (каковой, впрочем, как уже понятно, тоже не был святым), а не на Каролину.

Однако гроза была быстротечной: уже 27 июля 1801 года Мюрат назначен генерал-аншефом, командующим Южной обсервационной армией и частями, расквартированными в Цизальпинской республике. Местом для его штаб-квартиры избран был Милан.

Конечно, в этом можно увидеть вознаграждение за оказанные услуги. Положение усложняли материальные трудности (задержки с выплатой жалования нижним чинам, недостаточное снабжение частей), и нередко противоречивые инструкции Первого Консула («неведение, в котором я вами оставлен, может всякий день толкнуть меня на какие-нибудь ошибочные действия. Меж тем единое слово, мысль с вашей стороны сделалась бы правилом моего поведения», — пишет Мюрат своему шурину 4 мая 1801 года). И все же генерал как нельзя лучше справился со своей миссией: Неаполь вынужден был капитулировать, и это никоим образом не поколебало задуманное Бонапартом сближение между Римом и Францией. Тарентский порт вооружается, готовясь стать основной базой для новой египетской экспедиции, задуманной Бонапартом.

Ко всему прочему, присутствие Мюрата во Флоренции уже не может быть оправдано, поскольку Тоскана делается королевством и передается во владение пармскому инфанту и его супруге, дочери испанского короля. «Король, — писал Мюрат военному министру 4 августа 1801 года, — должен прибыть через 6 или 7 дней. Он совершит торжественный въезд в свою столицу. Здесь его встретят со всем возможным блеском. Большинство обитателей Тосканы с удовлетворением воспринимает прибытие нового повелителя. В царствование Фердинанда народ с прискорбием наблюдал, как знать склонялась к действиям, противоречащим его интересам. Он надеется, что Людовик I проявит больше справедливости и беспристрастности, что он призовет в государственный совет и на важные должности мудрых людей, составивших при Леопольде славу и процветание Тосканы, а при Фердинанде почти поголовно ввергнутых в опалу или забвение» [110] Ibid ., t. II, p. 49. .

В действительности же ситуация в Италии остается невеселой. Ливорнский порт блокирован английскими кораблями; Портоферрайо продолжает сопротивляться, а сообщение с островом Эльба становится все более затрудненным; Неаполь, по определению Мюрата, питает «весьма недружественные намерения к нам»; наконец, король Этрурии выбирает по отношению к Мюрату линию поведения, которую тот характеризует как по меньшей мере развязную. Уже намечаются первые признаки безумия, которое его погубит. Но есть более серьезные вещи: в Цизальпинской республике, где он 20 августа обосновался, новоявленный генерал-аншеф жалуется на коррупцию и наглость местных чиновников. Он требует смены штабных чинов, назначенных ранее Бертье. Между французскими генералами вновь начинают тлеть раздоры.