Юлий Гессен - Жизнь евреев в России [litres]

Записка же Валуева касалась лишь класса ремесленников, и он внес ее в Государственный совет, подчеркнув, что расселение ремесленников принесет пользу не только евреям, но и христианам-ремесленникам, живущим в губерниях черты оседлости, которые освободятся таким образом от чрезмерной конкуренции.

Главноуправляющий II отделением Собственной Е.И.В. канцелярии барон Корф счел нужным предоставить ремесленникам иметь при себе внутри России и слуг из евреев, но Валуев воспротивился этому, так как такое правило, по его мнению, было бы равносильно безусловному дозволению всем вообще евреям водворяться вне черты оседлости; он, впрочем, признал возможным, чтобы ремесленники, кроме жен и детей, брали с собою несовершеннолетних братьев и сестер. На этих основаниях и состоялся закон 28 июня 1865 года о дозволении механикам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в империи – без права, однако, приписываться к местным обществам; каждый оставался принадлежащим к своему старому обществу.

Следующей группой евреев, отпущенных из черты оседлости на волю, явились нижние чины, отбывшие многолетнюю в ту пору военную службу [98] Запрещение солдатам водворяться вне черты было установлено законом 1838 года ВПСЗ, № 11386. . Это было сделано не сразу, не без борьбы. Еще в 1858 году Еврейский комитет, намереваясь предоставить отставным нижним чинам право жить всюду в империи, поручил министру внутренних дел собрать сведения об их числе; но государь отменил это решение, написав на журнале комитета: «Я решительно на это не согласен». В связи с этим, когда министр статс-секретарь Царства Польского обратился к государю с запросом, следует ли оставить в силе те льготы, которыми нижние чины из евреев пользуются в Царстве Польском (где для еврейского населения существовали специальные местные ограничения), или распространить указанную запретительную высочайшую резолюцию также на местные нижние чины, государь одобрил последнее предложение (впрочем, несколько позже, вследствие объяснений Совета Управления, государь согласился на сохранение льгот). Однако в 1860 году государь сделал исключение для отставных нижних чинов, служивших в гвардии, и разрешил им жить в Петербурге (в том же году получили право жить в Николаеве). Но когда великий князь генерал-адмирал обратился в Комитет министров с предложением распространить эту льготу и на немногочисленную категорию евреев, служивших в морских командах в Петербурге и Кронштадте, государь положил резолюцию: «Его Высочеству генерал-адмиралу не следовало с подобным представлением и входить в Комитет министров, не испросив на это моего разрешения, так как резолюция моя ясно относилась только до гвардии».

Все же законом 1867 года об устройстве вообще отставных и бессрочноотпускных нижних чинов было отменено запрещение евреям поселяться вне черты оседлости [99] ВПСЗ, № 44745. .

Хотя и с трудом, облегчительные законы были таким образом постепенно распространены на значительные группы еврейского населения. Но характерно, что именно та категория, которая по первоначальному плану, намеченному правительством, имела больше, чем другие, право на свободу передвижения, всё еще, за немногими исключениями, продолжала быть прикованной к черте оседлости, – то были лица, получившие образование в общих учебных заведениях. Вопрос об окончивших курс средней школы был рано снят с очереди. Когда князю Васильчикову сообщили, что его соответствующее предложение не может получить движение, так как еще недавно закон предоставил повсеместное жительство лишь лицам с учеными степенями, причем Еврейский комитет не пожелал распространить это право даже на лекарей, князь Васильчиков заявил, что, даже считаясь с этим затруднением, он всё же находит необходимым настаивать на своем прежнем ходатайстве ввиду исключительных обстоятельств, вызвавших таковое. Однако старания Васильчикова оказались напрасными. Идея о постепенной эмансипации была настолько искажена, что даже лицам с высшим образованием суждено было еще ждать своей очереди у ворот черты оседлости. Когда министр народного просвещения задумал в 1862 году возбудить вопрос о повсеместном жительстве лекарей и провизоров, Валуев воспротивился этому, объяснив, что таким путем была бы нарушена постепенность: «…опыт всего лучше должен показать, насколько таковая постепенность будет существенно полезна для науки и в какой мере оправдают евреи предоставляемые им правительством права».

Лишь после объяснения с главноуправляющим 11 отделением Собственной Е.И.В. канцелярии бароном Корфом Валуев согласился возбудить ходатайство о предоставлении права повсеместного жительства лекарям, получившим эту степень с отличием [100] Законом 30 января 1867 года было разрешено принимать врачей, хотя бы они и не имели высшей ученой степени, на службу по ведомству министерства внутренних дел повсеместно, кроме С.-Петербурга и Москвы с их губерниями. ВПСЗ, № 44195. . Такова была его крайняя уступка. Инициативы в дальнейшем смягчении ограничительного законодательства он не проявил, и таким образом вопрос о лицах с высшим образованием заглох, пока случай не выдвинул его на очередь.

В 1867 году московский генерал-губернатор князь Долгоруков предложил распространить право повсеместного жительства на зубных врачей и изучающих фармацию; Государственный совет нашел эту меру справедливой, а вместе с тем он поставил на вид, что целесообразнее было бы придать ей более общий характер, распространив ее на всех вообще лиц, имеющих медицинские, фармацевтические и ветеринарные степени и звания, а также и на подготовляющихся к этой деятельности. Запрошенные по этому поводу учреждения присоединились к мнению Государственного совета; одновременно министр финансов возбудил ходатайство о предоставлении права повсеместного жительства окончившим Технологический институт «в видах содействия преуспеянию отечественной промышленности», что, в свою очередь, было охотно принято Государственным советом [101] Сборник узаконений и распоряжений правительства, 1872 г. № 176. . Тогда главноуправляющий II отделением Собственной Е.И.В. канцелярии князь Урусов выступил (1872 г.) с предложением распространить, в силу справедливости, это облегчение и на лиц с высшим образованием, вообще не имеющих ученых степеней.

Все эти вопросы были переданы на предварительное рассмотрение «комиссии по устройству быта евреев». Здесь была сделана попытка несколько ограничить выработанный комиссией же соответствующий законопроект с тем, чтобы право повсеместного жительства было предоставлено только лицам, прошедшим курс наук в самом учебном заведении, а не тем, которые выдержат экзамен, подготовившись к нему дома. В этом случае ярко сказался призрак «фанатизма»: пребывание в школе, связанное с постоянным общением с русской молодежью, вырывает евреев «из той тесной и вредной среды, в которой они чахнут и извращаются умственно и нравственно»; те же, которые занимаются дома, «продолжают вращаться в еврейской среде и в силу этого вращения нравственно воспитываются в духе, враждебном христианскому учению и гражданскому строю государства».