Ирина Свенцицкая - Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Речь идет о рассказе Евангелия от Матфея об избиении младенцев по приказанию царя Ирода; число убитых в Евангелии не названо. Три тысячи для Вифлеема — число фантастическое.

Эти слова устами одержимых говорит вселившийся в них злой дух, появившийся после ухода Андрея и Матфея.

Злое — учение, связанное с идолопоклонством.

Здесь, как и ряде других апокрифов, описываются жестокие наказания, понесенные врагами христиан, что отражает массовую психологию и противоречит духу первоначального христианства.

Дословно — будучи монахом. Греческое слово монах означает — одинокий; в данном контексте речь идет об отшельниках. Отшельничество возникло на рубеже III–IV веков.

Слово заимствовано из рассказа Евангелия от Марка (7: 32–35) об исцелении глухого косноязычного человека: Иисус возложил на него персты, коснулся языка и сказал: «Еффата», то есть «отверзнись».

Первые три слова — ветхозаветные именования Бога: Адонаи переводится как Господь мой, Елои — обращение к Богу, Боже! (ср. Мк. 15: 34); Саваоф означает Бога как Владыку всех сил; по отношению к Иисусу не употребляется. Последние слова заклинания смысла не имеют; их непонятность призвана подчеркнуть владение Матфеем тайнами мистических заклятий; их интерпретация — домысел автора.

Талант — мера веса.

Здесь в повествование введено первое лицо множественного числа, чтобы подчеркнуть достоверность рассказа от имени очевидцев.

Описание вознесения Матфея подчеркивает его близость к Христу, его встречают двенадцать апостолов (хотя по логике должно быть одиннадцать, так как Матфей — тоже апостол); описание это навеяно апокрифом «Успение Марии», в котором у ее ложа собираются все апостолы, а Христос сам берет ее душу на небеса.

Вероятно, подразумевается, что на небо вознеслась душа Матфея (в телесном облике?), а тело осталось на земле.

Цитаты из ветхозаветных псалмов: Пс. 115: 6; 3: 6.

Самостоятельное явление креста напоминает эпизод Воскресения из Евангелия от Петра.

По-видимому, в эпоху создания апокрифа уже существовало поверие о дурных («сатанинских») знаках на теле, и епископ осматривал царя, чтобы удостовериться в его чистоте.

Последние два имени — символические: София — Премудрость, Сюнесис — Благоразумие.

Женщины не могли быть пресвитерами, поэтому более соответствует место в другой рукописи, где жена царя названа диаконисой (в IV в. диаконисы еще существовали в некоторых областях Востока).

Начальные слова католической молитвы «Stabat Mater dolorosa…» («Стояла скорбящая Мать…»)