Андрей Беляков - Чингисиды в России XV–XVII веков: просопографическое исследование

Но все же к концу правления Ивана IV представители «золотого рода» уже исчерпали свой функциональный ресурс и несколько тяготили царя. Как следствие — очередная «ликвидация» «Касимовского царства» и, возможно, сворачивание практики пожалования городами. Показательно, что параллельно этому развивается традиция предоставления городских доходов московскому боярству. Мы наблюдаем также и некоторое падение престижности браков с Чингисидами. Московский царь не спешит с ними родниться. Теперь за них выдают только представительниц знатных московских фамилий. Исключением является брак Симеона Бекбулатовича. Но в данном случае царь выдал за своего свойственника свою же свойственницу.

С восшествием на престол Федора Ивановича мы наблюдаем очередной всплеск интереса к татарским царям и царевичам. Они должны были поднять престиж нового царя, не обладавшего харизматичностью отца. В первую очередь это проявилось в возобновлении титула касимовского царя. Но главным достижением того времени все же следует признать появление в Астрахани Гиреев. Судя по документам, это, скорее всего, была идея Бориса Годунова, имевшего огромное влияние на принятие всех властных решений в государстве. Чингисидов включили в число статистов, призванных участвовать в крупной политической игре, ареной которой служили Северный Кавказ, Крым, Турция, Персия, Большая и Малая Ногайские Орды, частично Бухара. У Москвы появилась заманчивая перспектива разыграть казанскую партию в Крымском ханстве. Казалось, все шло к этому, но посадить на бахчисарайский престол своего хана было значительно проще, нежели удержать свое влияние на полуострове. Ведь данный шаг нарушал сложившееся в регионе равновесие сил и ввергал Россию, только что вышедшую из тяжелой Ливонской войны, в пучину затяжного конфликта с Турцией и Польшей. При этом неизвестно какую позицию в данной ситуации заняли бы ногайские Орды и Персия. В итоге решили отказаться от заманчивых перспектив. Факт присутствия в России претендентов на крымский престол был разменян по политическим «мелочам». Но в сложившейся ситуации это было, пожалуй, единственно правильным решением. В регионе быстро поняли, что их надежды на возрождение некоего подобия Золотой Орды со столицей в Астрахани в статусе вассального ханства вряд ли осуществимы. Об этом намекалось, слухи не опровергались, но при этом ничего и не делалось. Напротив, русское присутствие в регионе возрастало с каждым годом. Большая Ногайская Орда в конечном счете оказалась в проигрыше. Но в короткой перспективе Россия получила несколько относительно тихих лет на границе с Крымом [2546].

С другой стороны, эксперименты с Мурад-Гиреем и более поздним Азовским взятием можно рассматривать как своеобразные пробные шары, заброс которых призван был выяснить реакцию на них со стороны различных заинтересованных сил. Тем более, что отказ от подобных демаршей можно было рассматривать как уступку Крыму и Турции. При этом все предшествующие приобретения России в ее политике медленного «вползания» в регион Северного Причерноморья и Северного Кавказа как бы отходили в тень и своеобразным образом легитимизировались.

С присутствием Мурад-Гирея в Астрахани связано много вопросов, на которые трудно ответить. В первую очередь это статус царевича. Город являлся своеобразными восточными воротами в Россию, через которые проходили многие купцы и посольства. Но дипломатические документы умалчивают о проживавшем там Гирее [2547]. Зная о том, что Мурад-Гирей принимал в Астрахани ногайских мирз, и Москва всячески подчеркивала его особое положение в городе и регионе, иные послы также могли приниматься царевичем. Но наверняка нам это не известно.

Еще одним несбыточным проектом стало стремление получить подтверждение подданства Казахского ханства в конце XVI в. Тогда определенную роль в этом процессе играл царевич Ураз-Мухаммед. Но данные территории слишком уж далеко отстояли от России. Даже если бы формально это произошло, то в тогдашних условиях Москва ни в коей мере не смогла бы влиять на процессы в казахских степях [2548].

Особенно ярко внимание к Чингисидам, как некой демонстративной силе, прояви лось в царствование Бориса Годунова. Прекрасно осознавая шаткость своего положения он стремился упрочить его теми или иными знаковыми моментами, призванными доказать его богоизбранность. Таким шагом стал Серпуховской поход весны-лета 1598 г., вызванный сообщением о приходе крымского царя со своими ратными людьми. Это были самые первые в масштабах всего государства публичные действия новоизбранного царя и они должны были наглядно показать силу царя Бориса, как фактическую, военную, так и моральную. В походе приняли участие почти все наличные служилые Чингисиды, мы видим их и чуть позднее, при грандиозном приеме, устроенной крымским послам в Серпухове [2549].

Следующий шаг стал вполне традиционным: Годунов решил в очередной раз провозгласить нового Касимовского царя. Автор «Сборника летописей» Кадыр Али бек б. Хошум-бек джалаир как дату объявления Ураз-Мухаммеда царем указывает 20 марта 1600 г. [2550]Русские источники называют другую дату: с жалованным словом от государя на подворье к царевичу окольничий Иван Михайлович Бутурлин посылался 29 марта, у царя на приеме Ураз-Мухаммед был 1 апреля, тогда же он принес шерть [2551].

Прием нового царя Борисом Годуновым проходил в Золотой палате. Встречали его боярин князь Федор Андреевич Ноготков-Оболенский, окольничий Иван Михайлович Бутурлин, разрядные дьяки Сапун Аврамов и Богдан Власьев. Шерть в Ответной палате принимали бояре князь Тимофей Романович Трубецкой, князь Федор Андреевич Ноготков-Оболенский, окольничий Иван Михайлович Бутурлин, печатник и посольский дьяк Василий Яковлевич Щелкалов, дьяки Сапун Абрамов и Богдан Власьев. Со столом к новому царю ездил стольник князь Борис Михайлович Лыков [2552].

По сообщению «Сборника летописей», новоявленный царь еще некоторое время находился в Москве. Скорее всего, он ждал, когда установится дорога. К тому же следовало подготовиться к переезду на новое постоянное место жительства вместе со всеми своими людьми. В ту пору в столице находилось около 200 человек касимовских татар. Судя по всему, это были татары дворов предыдущих правителей (Городецкие татары и шигалеев двор) вызванные специально для этого события [2553]. Сажать на престол Ураз-Мухаммеда в Касимове и приводить к шерти касимовских татар, по-видимому, не приехавших в Москву, отправился московский дворянин Никифор Васильевич Траханиотов [2554].

Приезд царя Ураз — Мухаммеда в Касимов можно отнести к концу апреля — началу мая 1600 г. Кадыр-Али-бек называет дату 8 мая. Здесь был совершен обряд возведения на царство (23 мая) [2555]. У каменной мечети собралась толпа русских и татар, в самой мечети, где проходил обряд, из русских находились Н.В. Траханиотов и, по-видимому, касимовский воевода Григорий Михайлович Онучин [2556]. Сеид Буляк Шакулов начал провозглашать хутбу (пятничная молитва с провозглашением имени правителя). Было бы интересно установить, каким образом упоминались в ней Ураз-Мухаммед и Борис Федорович, но, к сожалению, это невозможно. Здесь нужно отметить, что мечети, или, скорее, молельни, вероятно, существовали и в других городах, в которых проживали служилые Чингисиды. Но нам неизвестно, провозглашалось ли в них имя номинальных правителей данных территорий, а также имя верховного сюзерена, московского великого князя (царя). Мы знаем только, что в Крыму во время пятничной молитвы первенствующее имя турецкого султана стало произноситься достаточно поздно, только при Ислам-Гирее II (1584–1588 гг.) [2557].