Виталий Маневич - Экономические дискуссии 20-х

Наконец, отметим точку зрения, высказанную на рубеже 20-х и 30-х годов, опиравшуюся на высказывания К. Маркса, согласно которой новые производственные отношения являются не только отрицанием, но и развитием старых, изучение же новых производственных отношений представляет собой ключ и для понимания старых отношений 26 26 Абезгауз Г., Дукор Г. Очерки методологии политической экономии. 1931. С. 43—44. . Отсюда, как нам представляется, можно сделать вывод, что старые категории не просто отбрасываются или существуют как атавизм среди новых категорий, но качественно преобразуются, видоизменяются и органически включаются в круг категорий политической экономии социализма.

В философской и экономической литературе в 20-х годах шел спор между двумя теоретическими направлениями - "идеалистами" и "механистами". Он во многом отразил различные представления о характере процесса перехода к социализму, о содержании переходного периода. "Идеалисты" (вслед за Гегелем) рассматривали природу и общество как единый организм, движение и развитие которого подчинены единым внутренним законам; процесс развития с точки зрения гегелевской методологии представлялся как развертывание форм, подчиненное извечным, до опыта существующим закономерностям.

Нужно отметить, что сами "идеалисты" (И. Рубин, И. Давыдов, И. Кушин) экономической теорией социализма не занимались, но разрабатывавшийся ими метод экономического мышления, примененный к изучению переходного периода, способствовал формированию определенных выводов. А именно: абсолютизация "органического" представления об обществе вела к недооценке сложности его структуры, к игнорированию соразмерности его частей, к телеологической трактовке результата развития как заранее предопределенного. В результате "закон развития общества" противопоставлялся равновесию экономики, поддержанию пропорциональности в хозяйстве. Тем самым, по сути дела, воспроизводились представления гегелевской философии, которая рассматривает мироздание как единство, пронизанное одной абсолютной идеей, "отпускаемое" этой идеей как развертывание абсолютной идеи. Единичное лишь как часть целого получает свою "истинность".

Напротив, "механическое" направление отвергало органический подход к природе и обществу, рассматривало общество как комбинацию элементов, особое внимание уделяло внешним столкновениям элементов, входящих в состав системы, взаимному столкновению противоположно направленных сил, чередованию состояния равновесия этих сил и неравновесия и т. д.

Было бы совершенно излишним в настоящей работе говорить об огромном значении разработанной Гегелем диалектики, учения о развитии на основе внутренних, имманентных противоречий природы и общества, о внутренне связанных, переходящих друг в друга формах развития. Точно так же излишне было бы доказывать правомерность теоретических подходов, предшествовавших формированию теории систем. И тот и другой подходы правомерны, оба они отражают определенную сторону бытия, вместе с тем ни тот, ни другой подход не должен рассматриваться как абсолютный: наличие внутренних, имманентных противоречий в явлении не исключает самостоятельного значения внешнего столкновения сил, равновесия между ними и т. д.

Было бы неверно представлять методологию Марксова исследования капитализма лишь как материалистически перевернутую диалектику Гегеля.

Анализ статики и динамики в теории воспроизводства, равновесия как определенного момента в процессе развития, его нарушения и восстановления на новом уровне и т. д. — все это элементы, выходящие далеко за рамки гегелевской логики, обогатившие не только позитивные знания, но и методологию науки. Однако А. Богданов, обнаруживший в "Капитале" Маркса многие методологические подходы, отнюдь не укладывающиеся в рамки гегелевской диалектики, в то же время критиковал Маркса и Энгельса за то, что они якобы лишь воспроизводят диалектику Гегеля, видят противоречия лишь в понятии. Напротив, критика в адрес гегелевской методологии воспринималась многими как возврат к механицизму, что, впрочем, нередко соответствовало действительности.

В известном смысле к позициям спорящих сторон применимы слова одного старого философа, который утверждал, что ни "механисты", ни сторонники телеологического подхода не допускают существования нового, у "механистов" новое — это иная комбинация элементов старого, у сторонников телеологии новое заранее дано как априорная цель развития. Механистический и телеологический подходы получили отражение в экономической литературе, в спорах о природе переходного периода. Представление о новом как иной комбинации старых элементов пронизывает "Экономику переходного периода" Н. Бухарина, во многом характерно и для более поздних его работ. Напротив, телеологический подход характерен для "Новой экономики" Е. Преображенского. Закономерности социализма, согласно Е. Преображенскому, как бы существуют априори, по мере продвижения к социализму они не просто формируются, а раскрывают свое "лицо", это — "незнакомцы", с которыми человеческому обществу предстоит познакомиться и иметь дело. Поэтому новый строй надо не просто построить, создать, но главное — угадать тот единственный образец, который от века предопределен, априори существует в идее, заложен в метафизических закономерностях. Характерно, что закономерности социализма, согласно Е. Преображенскому, не проявляются как внешняя необходимость, они действуют, лишь проходя через сознание людей, благодаря их волевым усилиям.

Как механистической, так и телеологической трактовкам процесса возникновения социалистических отношений остались чужды ленинская диалектика, ленинское учение о строительстве социализма как живом творчестве масс, творчестве, создающем новые общественные формы, новое социальное качество, отнюдь не предопределенное априори (до социалистической революции ясна лишь общая линия развития), которые "никакой Маркс и никакие марксисты не могли... предвидеть" 27 27 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 117. .

Вопрос о возможности и необходимости политической экономии социализма стал предметом дискуссии в 1925 г. В 1927—1929 гг. развернулась широкая дискуссия о предмете политической экономии, о сущности производственных отношений, их взаимодействии с производительными силами. Актуальность этой дискуссии была обусловлена тем, что в переходный период проблема диалектики производительных сил и производственных отношений встала принципиально по-новому. В результате победы социалистической революции в нашей стране возникли и стали развиваться самые передовые в истории социалистические производственные отношения. Но по уровню развития производительных сил Советская Россия отставала от капиталистического Запада. В условиях переходного периода на первый план науки была выдвинута проблема активной роли производственных отношений в переустройстве производительных сил.