Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

В отдельных случаях удается зафиксировать связь между водовладением купцов, построением ими оросительных сооружений и их частной собственностью на землю. Так, например, в надписи 1323 г. (параллельно на персидском языке и санскрите на могиле суфийского шейха Баба Арджун-Шаха в Петладе) сказано о том, что житель торгового города Камбея Хаджи Ислам Осман Ширази завершил строительство в Петладе колодца, который вместе с 20 куба земли он даровал мазару шейха [668] "Epigraphia Indo-Moslemica", 1915–1916, p. 17–18. .

Другим источником приобретения земельной собственности купцами могла быть скупка земель разорявшихся бод бременем феодальной эксплуатаций полноправных крестьян-общинников, наследственные наделы которых во многих областях Делийского султаната, как это фиксируют юридические источники XIV в., были объектом купли-продажи. Следует, однако, отметить, что это положение нуждается еще в дополнительной аргументации.

Наконец, возникает вопрос о характере земельной собственности купцов. Нам представляется, что здесь не может быть двух мнений: земельная собственность купцов носила феодальный характер. Земли, скупаемые у крестьян или вновь возделываемые на средства тех или иных представителей торгово-ростовщического капитала, вероятней всего, сдавались в аренду и обрабатывались безземельными и бесправными издольщиками. Доказательством справедливости этого предположения может служить санскритская надпись от 1327 г., найденная в деревне Нарайна (идентифицируется с деревней Надайана, упоминаемой в тексте надписи) близ Дели. Надпись дает генеалогию шести поколений "купца, который вместе с семьей сделал местом своего пребывания деревню Надайана — Гозинда Дева". Представитель пятого поколения семьи Шридхара построил в 1327 г. в деревне колодец. Прадед Шридхары, Дхира-дева, живший, по-видимому, еще в XIII в., "совершенный во всех отношениях и искусный в торговых делах, в купле и продаже, был щедр в даче скота, земли, золота и одежды" [669] Цит. по кн.: А. М. Husain, The rise and fall of Muhammad bin-Tughluq, appendix , p. 244–246. . Эти немногие, но яркие слова указывают на характер деятельности отдельных представителей торгово-ростовщического капитала в земледелии, практиковавших сдачу земли в аренду, предоставление денежных займов, скота и одежды, по-видимому, самым обездоленным слоям сельского населения.

Свидетельством того, что купцы в Делийском султанате могли быть собственниками земли, служит следующая молитва их, обращенная к богине Сарасвати: "Мы все умеем читать и писать. Мы украшение города. Дай нам лучшие земли и дома и освободи их от налога" [670] К. M. Ashraf, Life and conditions of the people of Hindustan (1200–1550) , Delhi; p. 126. .

Определившееся слабым развитием ремесла и торговли экономическое и политическое господство в городе феодалов и феодализированной торгово-ростовщической верхушки обрекало широкие слои городского населения на политическое бесправие и зависимость от феодальных властей. Как уже отмечалось выше, в этом отношении весьма характерна рыночная политика Ала уд-дина, связанная главным образом с регламентацией цен на базарах Дели на зерно, хлеб, масло, сахар, овощи, рис, бетель, ткани, обувь, кувшины, кубки и т. д. Для всех продаваемых в столице видов товаров были учреждены специальные рынки: для продажи лошадей, скота, рабов, сладостей, всевозможных специй, фруктов, оружия, обуви и т. д.

Барани дает подробные сведения о рынке тканей. Со времени регламентации цен, по свидетельству историка, ткани могли продаваться только на одном, специализированном рынке, расположенном у Бадаунских ворот в здании, известном как Сараи Адл. Диван-и рийясатом этого рынка был назначен Малик Якуб, который должен был строго следить за тем, чтобы никто не продавал свои товары секретно или по ценам, выше установленных султаном. Виновных строго наказывали, а товары отбирали в казну.

Регламентация цен на ткани могла привести к сокращению прибыли торговавших ими купцов, которые нередко привозили свой товар в Дели из отдаленных областей, приобретая там ткани по свободным рыночным ценам, которые подчас не очень отличались от цен, регламентированных в Дели, а иногда могли быть и выше последних. Поэтому Ала уд-дин давал купцам-мултани (выполнявшим роль агентов или подрядчиков султана) авансы. Привезя ткани в Дели, купцы продавали их по установленным расценкам и возвращали в казну взятые ссуды за вычетом разницы между ценой, по которой они были приобретены ими и по которой были проданы в Дели [671] Барани, Tapиx-и Фыруз-шaxи , стр. 316. , а также, возможно, за вычетом определенного вознаграждения себе.

Регламентация цен в Дели отнюдь не препятствовала спекуляции. По свидетельству Барани, некоторые покупали на рынке в столице ткани по дешевым ценам, а за пределами ее продавали по высоким. Дорогие высококачественные ткани — девагирийские шелка, делийский хазз и другие за пределами Дели могли продаваться в четыре-пять раз дороже по сравнению с регламентированными ценами. Поэтому для покупки их на столичном рынке требовалось специальное разрешение диван-и рийясата, который давал его маликам, эмирам и другим знатным людям, с учетом реальных потребностей каждого из них; купец, торговавший этими тканями, получал от маликов специальную расписку в покупке товара.

Говоря об установлении цен на зерно и другие виды продовольствия, Барани отмечает, что в Дели имелись две категории торговцев: те, которые имели свои постоянные лавки в городе, и караваниян, наезжавшие в столицу и продававшие зерно как населению, так и лавочникам. По словам историка, до регламентации они получали цену, какую хотели. После установления цен каравани перестали посещать Дели. По приказу Ала уд-дина интендант рынка Малик Кабул арестовал глав купцов-каравани и держал их в заключении, пока они не согласились регулярно доставлять зерно в Дели по установленным расценкам. Купцы были поселены со своими семьями в деревнях по Джамне и подписали индивидуальные и коллективные соглашения о снабжении столицы зерном.

Султан строго карал даже за незначительное завышение цен против установленной нормы. Насколько эта регламентация была обременительна для торгово-ремесленных слоев, можно судить по сообщению Барани, что "люди базара" радовались смерти Ала уд-дина; освободившись от его мелочной опеки, они могли теперь сами назначать цены на ткани и прочие товары [672] Там же, стр. 383–385. .

Регламентация цен Ала уд-дином, как и другие его реформы, была упразднена его преемником Кутб уд-дином Мубараком Хилджи [673] Там же, стр. 383. . В дальнейшем центральная власть не делала попыток регламентации рыночных цен, а Фируз-шах Туглак распорядился покупать на базарах товары для султанских кархана по рыночным ценам [674] Афиф, Тарих-и Фируз-шаха , стр. 99. .