Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Многочисленные народные движения, происходившие в Делийском султанате, были реакцией широких народных масс населения на гнет и произвол феодальных правителей.

Источники содержат крайне немногочисленные, притом весьма лаконичные сведения о тех или иных народных выступлениях. Это в значительной мере объясняется характером самих источников, представляющих в своем большинстве феодальные хроники, авторы которых не интересовались судьбой народа и замалчивали его борьбу против возвеличиваемых ими правителей и их приближенных. Но даже отрывочные данные источников свидетельствуют об остроте классовых противоречий и социальной борьбе в султанате XIII–XIV вв.

Классовый протест крестьянских масс в рассматриваемый период выливался чаще всего в пассивные формы борьбы: разбои, бегство и т. д. В сочинении Барани встречается наиболее раннее в индийской мусульманской историографии упоминание о тхагах — в то время беглых крестьянах, занимавшихся разбоем. Как передает историк, в начале 90-х годов XIII в. в правление султана Джелал уд-дина Хилджи тхагов многократно ловили; однако султан, по утверждению Барани, в силу своей необычайной мягкости отпускал их на волю, беря с них обещание не заниматься впредь разбоем. Однажды была поймана одновременно тысяча тхагов; но и на этот раз Джелал уд-дин приказал только выслать их из пределов области Дели в отдаленную от столицы Бенгалию (Лакхнаути) [692] خيا اودين بردى تارخ فيروز شاص كاكتع٠ ١٨٦٣ ص د (далее — Барани, Тарих-и Фируз-шахи ). . Судя по большому количеству пойманных тхагов, последние представляли собой не разбойничьи шайки профессионалов-грабителей, а отряды беглых крестьян.

Во второй четверти XIV в. при султане Мухаммеде Туглаке усиление налогового гнета стимулировало крестьянские выступления во многих областях государства. Как отмечал Барани, "область Дуаба была разорена тяжелыми налогами и многочисленными поборами (абваб). Хлебопашцы-индусы предавали зерно огню, распускали скот"; "области разорялись, земледелие полностью прекратилось; крестьяне отдаленных областей, прослышав о разорении крестьян Дуаба, из страха, что с ними может приключиться то же самое, вышли из повиновения и бежали в джунгли" [693] Там же, стр. 473, 479. .

Интересно отметить, что в рассматриваемый период в целом ряде случаев крестьянство выступало как единый класс: старосты и другие представители сельской администрации участвовали в крестьянских волнениях в качестве руководителей; во время расправ султанского войска с крестьянами многие хута и мукаддамы были казнены [694] Там же, стр. 479. .

О широком размахе крестьянских волнений свидетельствуют также жестокие расправы феодальных правителей над населением, бросавшим свои поля й скрывавшимся в лесах [695] Там же, стр. 480. . Излагая хронику Барани, К. Маркс писал: "Так как его (султана Мухаммеда Туглака. — К. А .) казна опустела, он обложил народ непосильными налогами; настолько тяжелы были налоги , что бедняки бросились бежать в леса; он окружил леса кордоном войск, и по его приказу беглецы были истреблены в грандиозной охоте с загонщиками, в которой он сам принял участие, топча людей конем, как затравленных зверей. В результате: полный неурожай и страшный голод . Повсюду вспыхнули восстания…" [696] К. Маркс, Хронологические выписки по истории Индии (664–1858 гг.), М., 1947, стр. 16. .

На всем протяжении истории Делийского султаната, со времени его основания и вплоть до упадка и территориального распада, тюркские и другие мусульманские завоеватели встречали упорное сопротивление народов Индии. Оно было наиболее ожесточенным со стороны свободолюбивых земледельческих или полуземледельческих племен, находившихся на различных ступенях разложения родовых отношений и становления классового общества, военно-земледельческих каст и кастовых групп, еще не феодализировавшихся или только вступивших в процесс феодализации. Таким племенам, как джаты, тхатты, хохары, выступавшим в XIII–XIV вв. в своем большинстве в качестве свободных общинников, собственников возделываемых ими земель, находившимся иногда лишь в номинальной зависимости от тех или иных феодальных правителей, было что защищать от посягательств мусульманских феодалов. Поскольку освободительные движения против установления чужеземного мусульманского ига развертывались главным образом среди них, это дает нам право утверждать, что освободительная борьба против завоевателей имела чаще всего антифеодальный характер.

Упорное сопротивление завоевателям оказывали хохары. Основной территорией их расселения источники XIII в. называют горы Джуд (Соляные горы), между реками Джеламом и Индом, а также окрестности Нандана [697] بو ءمى ٠ءذهاج الدبءن عثمان بن مراج الدين الموزا٠لى ٥ طتات لا٠ارى ل٠كص (далее — Джузджани, Табакат-и Насири ). , на стыке двух отрогов Соляных гор. Как следует из более поздних источников, они были широко расселены почти повсюду в Пенджабе, в частности в областях Мултана, Равалпинди, на восток от Биаса, в долинах Ченаба, в особенности в округах Джанг и Шахпур [698] М. A. Ahmad, Political history and institutions of the early Turkish empire of Delhi (1206–1290 A. D.), Lahore, 1949, p. 225, 226, note 5; H. A. Rose, The Khokhars and Gakkhars in Panjab history ("Indian antiquary" (London), 1907, vol. 36, p. 5). . Источник начала XVII в. "Табакат-и Акбари" отмечает, что хохары занимали территорию гор Сивалика (между Биасом и Индом), вплоть до границ Кашмира, которая "всегда" была в их владении; племена и касты хари, джануба, джатрийа, джатов находились в зависимом от них положении [699] Н. A. Rose, The Khokhars and Gakkhars in Panjab history , p. 9. .

По своему происхождению хохары, очевидно, были не едины. Общепризнано, что хохары Восточного Пенджаба — раджпуты по происхождению; хохары Центрального Пенджаба также считают себя раджпутами; однако на западе провинции большинство их принадлежало к джатам [700] M. A. Ahmad, Political history …, p. 225. .

Судя по некоторым данным источников, среди части хохаров еще не был полностью изжит матриархат. Феришта (начало XVII в.) отмечает бытовавший среди хохаров обычай многомужества. Историк характеризует хохаров как "диких варваров", у которых "не было ни религии, ни морали" [701] ٠ءح٠د امم هندو شاه امتر اؤالى فرش٠تد تاربخ نرشته ص٥٩ (далее — Феришта, Тарих-и Феришта ). . Часть хохаров, по-видимому, уже в самом начале мусульманского владычества приняла или была обращена в ислам. Во всяком случае Феришта замечает, что хохары непрерывно атаковали войска мусульманских завоевателей до тех пор, пока в конце правления Мухаммеда Гури взятые в плен главы хохаров, так же как и некоторых других мелких горных племен, обитавших между Газни и рекой Индом, не были обращены в ислам [702] Там же, стр. 60. .