Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Индийская персоязычная поэзия, как и иранская и среднеазиатская, испытала на себе большое влияние суфийской идеологии. Знаменитый поэт Амир Хосроу, его друг и современник поэт Амир Хасан, а также известный историк конца XIII — середины XIV в. Зия уд-дин Барани были учениками и последователями шейха ордена чиштие Низам уд-дина Аулийи.

Суфийские ордена иногда одни и те же, но в разное время могли играть различную роль. Тем не менее большинство орденов, как справедливо отмечает И. П. Петрушевский, не отражали интересов народных масс, напротив, своей проповедью отказа от всякой активной деятельности в обществе они способствовали укреплению власти феодалов; учение о нестяжании и воздержании эти ордена превратили в учение о непротивлении и покорности народных масс [817] И. П. Петрушевский, Движение сербадаров …, стр. 101. .

Существование тесных связей между суфиями и феодальной средой было главным источником богатства многих суфийских обителей — ханека. Шейхи получали от султанов не только определенное довольствие и пенсии [818] Как передает Афиф, султан Фируз-шах в своей ставке в Фирузабаде построил 120 ханека, в каждый назначив управляющих. "Все расходы этих ханека выплачивались наличными деньгами из казны" (Афиф, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 330–331). , но и деревни и целые округа, населенные крестьянами. Благодаря земельным пожертвованиям ханека превратились со временем в феодальных собственников. Барани превозносит Фируз-шаха за его благосклонное отношение к шейхам, упоминая, в частности, о восстановлении этим султаном пришедших в упадок ханека, пожаловании им "благоустроенных и возделанных деревень" [819] Барани, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 560. . "Деревни, земли и сады" были пожалованы родственникам многих шейхов [820] Там же. . Как уже отмечалось выше, интересно сообщение источника о том, что Фируз-шах вернул семьям некоторых сайидов, улемов, шейхов и других "достойных" их "пенсии, инамы, деревни и земли", конфискованные в пользу казны 170 лет назад [821] Там же, стр. 558. . Оно свидетельствует о том, что суфийские шейхи с первых же лет существования Делийского султаната являлись феодальными землевладельцами. Представляя те или иные феодальные группировки, отдельные деятели суфизма были в центре острой политической борьбы в государстве. В этой связи следует заметить неправильное, с нашей точки зрения, мнение современного исследователя X. А. Низами, что "святые (имеются в виду суфийские шейхи. — К. А .) никогда не вмешивались в политические дела… Их не интересовали дворцовые интриги, заговоры баронов, мелочные склоки мирских людей" [822] Kh. A. Nizami, Early Indo-Muslim mystics …, p. 169. . Участие суфиев и их шейхов в политической жизни государства подтверждается целым рядом источников. Отдельные выступления шейхов совместно с теми или иными группировками военной или чиновной знати имели нередко поддержку среди широких слоев городского населения, страдавших от жестокой феодальной эксплуатации.

Некоторые характерные черты, присущие деятельности суфиев в Делийском султанате, можно проследить на примере заговора против султана Джелал уд-дина Хилджи в начале 90-х годов XIII в., в котором участвовал дервиш ордена чиштие Сиди-Моула. Наиболее подробно события этого заговора освещены в сочинении историка Мухаммед-Касима Хиндушаха Гургани Феришта, который в этом вопросе ссылается как на историю Барани, так и на некоторые недоступные нам исторические сочинения (в частности, Садр-Джехана Гуджарата и Шейха Айн уд-дина Биджапури). По данным Биджапури, дервиш Сиди-Моула происходил из персидской области Гурган. Он много странствовал, был знаком с поэтами, учеными различных стран, у которых заимствовал взгляды. Еще в правление Гийяс уд-дина Балбана Сиди-Моула пришел в Индию, в Аджудхаи, с намерением увидеться и побеседовать со знаменитым суфийским шейхом Фарид уд-дином Ганджшакаром, с благословения которого он прибыл со своими проповедями в Дели. "Хотя он (Сиди-Моула. — К. А. ) не ходил в мечеть на пятничную молитву, — писал Феришта, — а совершал намаз у себя дома, в одиночестве, и не соблюдал установленных великими (деятелями. — К. А .) религии правил намаза общины, тем не менее он был борцом за веру и совершал подвижничества"; шейх вел аскетический образ жизни, ел смоченный водой рисовый хлеб, не имел ни жены, ни служанок [823] Феришта, Tapиx-и Феришта , стр. 92. . Сиди-Моула, как и его духовный глава шейх Фарид уд-дин Ганджшакар, претендовал на роль защитника и покровителя обездоленных. Как сообщает историк, в Дели дервиш "основал большую ханека и прилагал старания для прокормления и содержания бедных и населения" [824] Там же. . Шейх Фарид уд-дин, направляя Сиди-Моула в Дели, запретил ему иметь какие-либо дела с маликами, эмирами, приближенными султана. Свой запрет, шейх мотивировал тем, что "общение этой группы с нами, факирами, неизбежно гибельно" [825] Там же. . Сиди-Моула, как утверждает Феришта, не принимал якобы преподносимых ему подарков. По в то же время он устраивал в своем ханека такие роскошные празднества для знати, какие могли быть под силу только султанам. Дервиш дарил драгоценные камни, серебро и золото, словно деньги поступали к нему прямо из монетного двора. Люди недоумевали, из каких средств Сиди-Моула делал свои расходы; некоторые даже предполагали, что он занимается алхимией [826] Там же, стр. 93. . Несомненно, что источником богатства дервиша могли — быть только дары знати, возможно, и тайные.

Сиди-Моула появился на исторической арене в момент острой политической ^борьбы в Делийском султанате между различными феодальными группировками тюркской военной знати. В 1290 г. Джелал уд-дин Фируз-шах Хилджи захватил трон Дели. Многие эмиры и малики, пользовавшиеся покровительством прежних султанов, были лишены своих должностей и владений. Недовольство этой группы тюркской феодальной знати определило ее выступление против султана Хилджи. Эмиры и малики "шамси" и "балбани" группировались вокруг котвала Дели Фахр уд-дина. Сиди-Моула, по словам историка, стал особенно много помогать семьям знати, попавшим в затруднительное положение после смерти Гийяс уд-дина Балбана. После вступления на трон Джелал уд-дина многие из этой знати приходили к дервишу и получали от него богатые подарки. Когда умер котвал Фахр уд-дин, Сиди-Моула стал содержать его родственников и домочадцев. По словам Феришты, Сиди-Моула действовал по наущению казн Джелала Кашани, которого историк характеризует как человека знатного и мятежного, близко стоящего к трону. Он заверял дервиша, что народ смотрит на него, как на посланца бога, который должен спасти его от тирании султана Джелал уд-дина Хилджи и установить в стране справедливость. Дервиша поддерживал также старший сын султана Джелал уд-дина Хан-и ханан, который, весьма вероятно, оказывал ему тайную поддержку. Сиди-Моула, по словам Феришты, относился к Хан-и ханану, как к своему сыну. Как предполагает индийский историк Кришан Саран Лал, Хан-и ханан стремился создать себе опору среди знати, группировавшейся вокруг Сиди-Моула и недовольной правлением Джелал уд-дина, в то время как другой сын султана — Аркали-хан относился к "святому" явно враждебно.