Венсан Робер - Время банкетов [Политика и символика одного поколения (1818–1848)]

Совсем недавно автор книги о Нодье посвятила ему десяток страниц, написанных как будто по обязанности (см.: Lowe-Dupas H. La poétique de la coupure chez Charles Nodier. Amsterdam, 1995). Мишель Делон в давней статье ( Delon M. Charles Nodier et les mythes révolutionnaires // Europe. 1980, juin. P. 31–42) признает наличие у сочинений Нодье чисто исторического измерения, но на теме последнего банкета специально не останавливается.

Проспер Мериме, например, в тот самый момент, когда готовился занять место Нодье во Французской академии, высказался о нем в частном письме следующим образом: «Это был малый очень ненадежный, всегда притворявшийся добрячком и готовый расплакаться. Я обязан сказать в самом начале своей речи, что он был подлый лгун. Выразить это в академическом стиле было совсем не просто» (цит. по: Zaragosa G. Charles Nodier, le dériseur sensé. Paris, 1992. P. 16).

Nodier Ch. Correspondance inédite, 1796–1844. Paris, 1876. P. 269.

В заметке о Нодье во «Всемирной биографии» Мишо дата публикации «Последнего банкета» перепутана с датой публикации «Воспоминаний и портретов из времен Революции и Империи», которые вышли впервые в 1831 году. Все дальнейшие ссылки на «Последний банкет жирондистов» даны по семьмому тому Полного собрания сочинений Нодье, факсимильно переизданному в 1968 году в издательстве «Слаткин» ( Nodier Ch . Œuvres complètes. Genève, 1968).

См. весьма показательную заметку на этот счет, где два события: выход «Последнего банкета» и голосование в Академии — сопоставлены напрямую (Revue de Paris. 1833. T. 50. P. 271).

Этому утверждению можно верить, хотя сделано оно ради того, чтобы защититься от возможного обвинения в плагиате; Нодье еще 8 марта 1828 года сообщал Шарлю Вейссу, что «Жирондисты» находятся в печати.

Сочинение, которым восхищался Ламартин; см.: Laisney V. L’ Arsenal romantique. Le salon de Charles Nodier, 1824–1834. Paris, 2002. P. 284.

Таково примечание XXIII, где в связи с упомянутым в основном тексте именем Лафайета говорится: «Да уберегут новые революции благородного старца, о котором говорит здесь Лазурс, от неблагодарности и несправедливости республик!», или примечание XL, где Нодье сравнивает жирондистов с двумястами двадцатью одним депутатом, проголосовавшим за адрес королю в 1830 году.

Приведем, например, примечание VII: «У этого эпизода любви в темнице два недостатка: во-первых, он слишком романический, что в тщательно выполненном историческом труде решительно недопустимо <���…>, во-вторых, он слишком банален для жанра, в котором банальному места нет. Я могу оправдать его включение только тем, что слышал рассказ об этом несколько раз с самыми незначительными изменениями».

Насколько мне известно, этому интереснейшему персонажу посвящено специально всего одно исследование — машинописная дипломная работа Л. Лемаршан ( Lemarchand L. J.-Ch. Bailleul (1762–1843): de la Convention à la monarchie de Juillet, un acteur et témoin de la Révoution), защищенная в 1987 году в Руанском университете под руководством Клода Мазорика (Claude Mazauric). Сердечно благодарю за возможность познакомиться с ней Франсуазу Брюнель.

Пужула ( Poujoulat J. - J. - F. Histoire de la Révolution française. Tours, 1848. T. 2. P. 94) уточняет, что этот священник, «один из викариев Гобеля, позже раскаявшийся», «суровый с виду, но по сути весьма безнравственный», «получил от госпожи герцогини Орлеанской пенсию в благодарность за духовное окормление ее супруга, и удалился в Эльзас, где и умер». Поскольку известно, что Нодье был тесно связан с Орлеанским семейством, его утверждение, что он ничего не знает об аббате Лотренже, звучит довольно странно.

[Жан-Батист Гобель (1727–1794) — священник, который принес присягу на верность Гражданской конституции духовенства и был назначен епископом Парижским, но два года спустя вместе со своими викариями вышел из духовного звания; занимал политическую позицию левее Робеспьера и был гильотинирован. — Примеч. пер. ]

Fonfrède H. Œuvres / Recueillies et mises en ordre par Ch.-Al. Campan, son collaborateur. T. 9. Mélanges politiques, philosophiques et littéraires. Bordeaux, 1846. P. 74–89. Анри Фонфред (1788–1841), либеральный журналист из Бордо, в последние годы эпохи Реставрации входил в число активных оппозиционеров, а с самого начала Июльской монархии сделался один из вождей партии Сопротивления.

Верньо отсылал к эпизоду афинской истории из времен правления Тридцати тиранов, как он рассказан у Ксенофонта: Ферамену, который считался умеренным и с которым Верньо себя отождествляет, пришлось выпить цикуту по приговору Крития (Робеспьера?), который и сам вскоре погиб в гражданской войне между олигархами и демократами.

[В «Греческой истории» Ксенофонта (II, 3, 1) реплика Ферамена звучит так: «Когда же Ферамена, осужденного на смерть, заставили выпить кубок цикуты, он выплеснул оставшееся на дне и приговорил при этом <���…>: „Дарю это моему ненаглядному Критию“» (перевод С. Лурье). — Примеч. пер. ]

Фонфред представляет текст Нодье следующим образом: «Эти двадцать Сократов, собравшиеся за роковой трапезой, провели свою последнюю ночь в спорах о бессмертии души и, верные своим трибунским привычкам, поставили на голосование этот неразрешимый вопрос, который для них должен был разрешиться не позднее завтрашего утра». Между тем Нодье упоминает об этом удивительном голосовании лишь для того, чтобы сказать, что в него не верит; см. его историческое примечание XXXII ( Nodier Ch . Œuvres complètes. T. 7. P. 203).

См. историческое примечание IX (Ibid. P. 181).

Guadet J. Les Girondins. Leur vie privée et publique, leur proscription et leur mort. Paris, 1861. T. 2. P. 431. Заметим кстати, что Ламартину хватило дерзости переписывать десятки страниц из этой книги в своей «Защите жирондистов», но, разумеется, этот фрагмент он опустил.

Nodier Ch . Œuvres complètes. Т. 7. P. 54.

«Героические насмешки, выходки, достойные Сократа» (Ibid. P. 126).

См. историческое примечание XXХII (Ibid. P. 201–204).

Nodier Ch . Œuvres complètes. Т. 7. P. 91.

Ibid. P. 123, 152.

Nodier Ch . Œuvres complètes. Т. 7. P. 107.

Примечание XXVIII, касающееся смерти Казота, говорит об этом совершенно прямо.

Одним из первых декретов, изданных правительством Второй республики сразу после февальской революции 1848 года, стал декрет об отмене смертной казни за политические преступления. — Примеч. пер .

При жизни автора «Последний банкет» был переиздан всего один раз, в 1841 году, как дополнение к «Воспоминаниям и портретам из времен Революции и Империи». Зато после того, как издатель Шарпантье переиздал его в дешевой серии, он, согласно каталогу Национальной библиотеки, за десять лет выдержал еще семь изданий. Быть может, именно этим успехом объясняется неприязненный тон, в каком говорит о нем Пьер Ларусс.