Андрей Наместников - Понимание Промысла: очерки истории

Вот простая модель истории православного Символа Веры.

В заключение предлагаю Вам подумать над двумя «простыми» вопросами:

— Может ли историк быть христианином?

— Может ли христианин не быть историком?

В этой и предыдущих наших книгах 194 мы рассмотрели множество моделей истории. И все мы рассматривали по одной схеме: мы старались понять, как тот или иной автор отвечает на вопрос « Кто мы, откуда пришли и куда идем? »

Этот вопрос и ответ на него содержится в каждой исторической концепции, в любом представлении о прошлом. Именно поэтому выделение моделей истории позволяет сравнивать между собой исторические представления самых разных времен и народов.

А для чего мы сопоставляем модели истории?

…чтобы увидеть все их многообразие?

…чтобы понять, что они противоречат друг другу?

…чтобы усомниться в самой возможности понять историю; усомниться в возможности найти верное понимание истории?

…чтобы увидеть, что все модели истории одинаково ошибочны?

…чтобы убедиться, что все модели истории имеют право на существование и все в какой-то степени приоткрывают реальность?

Нет!

Мы изучаем модели истории и сравниваем их только для того, чтобы найти истинную модель истории.

Мы пытаемся понять, чем модели отличаются друг от друга. Пытаемся найти критерии сопоставления моделей. Пытаемся найти ту, которая отличается от всех остальных. Пытаемся найти признаки истинной модели истории .

Обращение к моделям истории позволяет нам увидеть, как вообще устроено понимание истории (оно устроено совсем не так, как обычно мы склонны думать). Принято считать, что сначала мы собираем как можно больше исторических фактов ; потом пытаемся их систематизировать; распределить факты по шкале времени (выделить то, что происходило раньше, а что позже); найти причины и следствия. И в итоге получить общую концепцию истории, общее представление о коренных и наиболее значимых изменениях, о направлении движения, о законах, которым подчиняется история. Это простая, привычная и понятная схема.

Когда же мы обращаемся к моделям истории, мы убеждаемся, что наше понимание прошлого устроено по-другому. Мы не выводим наше представление о прошлом из анализа множества фактов. Напротив! Сами факты мы отбираем из множества событий в строгом соответствии с нашим пониманием прошлого, с нашей моделью истории . И главный вывод состоит в том, что само наше понимание истории устроено совсем иначе .

По началу это пугает, так как выбивает опору из-под наших привычных исторических представлений. Но углубление в этот вопрос позволяет построить новое понимание, которое, как представляется, более жизнеспособно.

Еще до того, как кто-либо начал свой рассказ, он уже решил, какие события являются значимыми и определяющими, а какие мелкими, второстепенными, о каких и вообще не стоит упоминать. Еще до того как кто-либо начал свой рассказ, он уже имеет представление о причинах событий . А затем он уже отбирает факты в соответствии с этим представлением. Это основа любой модели истории. И в каждой модели это понимание причин будет отличаться.

Когда мы начинаем это понимать, то становится действительно страшно! Ведь тогда получается, что все наши представления полностью субъективны , что они зависят лишь от той модели истории, которая принята в нашем обществе, в нашем окружении. А так как этих моделей, как мы видели, огромное множество и эти модели противоречат друг другу, отрицают друг друга, то начинает казаться, что познание прошлого вообще невозможно!

Существует множество моделей, которые постоянно меняются. Но меняются они не от простого к сложному, не от меньшего соответствия истине к большему соответствию, а меняются из-за смены господствующей в обществе модели истории . Таким образом, мы обречены на постоянную смену моделей истории, хотя новая модель может быть ничуть не ближе к истине, чем старая. Тогда появляется сомнение в том, что историю вообще можно понять . Мы можем выделить множество различных моделей, но не можем понять, какая из них лучше, какая из них ближе к истине!

Или можем?

Я все же уверен, что внимательное изучение моделей истории позволит нам найти критерий, по которому можно найти истинное понимание истории .

А из факта существования множества моделей истории вовсе НЕ следует, что ВСЕ эти модели ложны. И я уверен, что одна модель является истинной. И она известна человечеству с самых ранних пор .

Изучение моделей истории позволило нам разделить их на две большие группы. Первая группа объединяет модели, которые считают, что в основе мироздания лежит справедливость и разумный замысел. Вторая же группа объединяет модели, утверждающие, что миром правит случайность.

Но разделение на две группы, хотя и дает многое для понимания моделей истории, но все же не позволяет пока сказать, какая именно модель является верной. Даже если мы и смогли понять, в какой именно из двух групп находится верная модель.

Дальнейшее изучение моделей истории позволило выделить модель, которая радикально отличается от всех остальных. И уже ради этого стоило начинать разговор о моделях истории.

Дело в том, что сутью любой модели истории является представление о той общности людей, с которой автор себя отождествляет, то есть ответ на вопрос «Кто мы?».И модели отличаются друг от друга именно этим — своим представлением о МЫ, своим пониманием того, что такое МЫ . Это очень важный вывод. Как только меняется понимание МЫ, меняется и модель истории .

Все модели истории понимают своё МЫ как сообщество людей . Это могут быть люди определенной национальности или определенного гражданства, люди, которых связывает одна вера, или люди, которых связывает общая экономика… Вариантов может быть очень много. Но во всех моделях рассматривается именно сообщество людей. Это может быть даже сообщество всех людей. Тогда мы рассматриваем себя как часть человечества и пытаемся понять, как и куда движется человечество — без разделения на народы, государства, религии, экономические системы и т. д.

Именно это понимание истории как истории человечества особенно популярно сегодня. В глобальном мире, в глобальной экономике, в глобальной культуре, стирающей различия между странами, народами и религиями, понимание истории как глобальной, как истории всего человечества становится господствующим. Но это господствующее сегодня понимание опирается на представление о том, что МЫ — это вся совокупность людей, вне зависимости от их рас, вер, государственной или национальной принадлежностей. И это представление кажется истинным, незыблемым и очевидным.