Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Карьера П. Кречевского в белорусском движении была стремительной: будучи членом Рады съезда, спустя два месяца он занял пост государственного контролера в первом правительстве БНР, который в мае 1918 г. сменил на должность председателя торговой палаты, а уже в октябре стал секретарем Рады БНР. После короткого периода службы в Министерстве белорусских дел в Гродно П. Кречевский отправляется в Ковно, где получает назначение на роль официального представителя БНР в Литве.

Позже Макар Кравцов (М. Костевич) вспоминал:

«В моей памяти встает образ Петра Кречевского как тихого, скромного человека с ворохом бумаг в руках: членскими мандатами на Первый Всебелорусский съезд в Минске… Позже, познакомившись ближе с ним лично, я услышал от него самого, что он — народник, был в российской партии социалистов-революционеров, до великой войны служил в банке, был старше меня всего на двенадцать лет. Однако его пышная, рыжеватая борода, чуть сутулая, чуть выше среднего фигура в старой шинели российского военного урядника, с зимней шапкой-папахой на голове, нехватка передних зубов во рту и по этой причине глухой теноровый тембр голоса при разговоре — все это делало его каким-то более старшим с виду. Во всей его тихой, скупой на слова личности таилась выразительная твердая воля идти до конца тернистым путем белорусского деятеля-мученика…»

Избранному 13 декабря 1919 г. председателем Народной рады БНР П. Кречевскому удалось вместе со своим заместителем В. Захарко избежать ареста, и они целый месяц оставались на нелегальном положении. Сменив несколько конспиративных квартир, они скрывались в подполье почти до середины января 1920 г. Причиной задержки стала жена П. Кречевского, которая полгода просидела в тюрьме в Смоленске и теперь должна была прибыть в Минск вместе с другими освобожденными большевиками заложниками. Как только это произошло, местные железнодорожники помогли главе Рады БНР вместе со спутниками покинуть город в опломбированном грузовом вагоне, в котором до этого перевозили лошадей. Через Несвиж, Барановичи и Волковыск, где им пришлось провести ночь прямо на полу железнодорожной станции, 21 января они добрались до Белостока. Спустя еще пять дней, с поддельными документами, руководители Народной Рады выехали в сторону Граево, где их на границе уже ждали знакомые украинцы, которые и помогли попасть на немецкую сторону.

П. Кречевский вспоминал:

«Немцы встретили нас весьма благосклонно, отвели на станцию в Граево и переправили под небольшой охраной в Лык, откуда мы уже как свободные представители белорусского народа выехали в Кёнигсберг и Берлин…»

Добравшись наконец 2 февраля до Берлина, они фактически берут на себя обязанности белорусского правительства. А уже 16 февраля В. Захарко шлет А. Луцкевичу телеграмму, в котрой требует немедленно публично отказаться выступать от имени председателя Рады министров БНР. В противном случае он пригрозил приравнять его в прессе к Бахановичу. [142]

Тюремное заключение самого В. Ластовского оказалось недолгим, и уже в конце января он вышел на свободу. Правда, ему пришлось прождать еще два месяца, прежде чем удалось выехать за пределы Беларуси. В апреле Ластовский на короткое время появился в Ковно, после чего выехал в Ригу, где, опираясь на поддержку эсеров в лице только что созданной Центральной заграничной рады партии, приступил к организации «революционного» правительства БНР. [143]

Пятый по счету кабинет министров Белорусской Народной Республики изначально задумывался как коалиционное правительство. В его состав вошли: В. Ластовский — премьер, Е. Белевич — министр финансов, Т. Гриб — министр внутренних дел, К. Дуж-Душевский — госсекретарь, Е. Ладнов — министр иностранных дел, Л. Заяц — госконтролер и А. Цвикевич — министр юстиции. Причем некоторые из министров заняли свой пост заочно.

Проблема, однако, была в том, что радикальная перестройка Рады министров БНР грозила полностью парализовать ее деятельность. Кроме того, у партии эсеров просто не оказалось необходимых кандидатов на все посты. В связи с этим 25 апреля 1920 г. Центральная заграничная рада партии приняла резолюцию, в которой соглашалась продолжить свою работу в правительстве БНР, даже если там будут представители и других политических течений:

«В случае необходимости в состав совета министров приглашаются отдельные лица по персональному принципу, что не влияет на установленную политическую платформу кабинета».

При этом особенно подчеркивалось:

«…любая конструкция правительства за границей или под чьей-либо оккупацией, вместо уже существующей, будет считаться вредной и недопустимой для нормального хода борьбы за белорусскую государственность…»

В результате пост военного министра получил К. Езовитов, однако последнее назначение было почти сразу отменено. Сам Езовитов все еще не оставлял попыток организовать национальную работу в Латвии. Правда, правительство этой страны, ссылаясь на военное положение, дважды отказало в просьбе открыть в Двинске отдел миссии БНР. Более того, посланные в Люцин для создания местных белорусских организаций сотрудники были арестованы и высланы. При этом один из членов миссии — Павчер, опасаясь возможных репрессий, даже сжег порученную ему белорусскую литературу, с трудом доставленную из Вильно. [144]К. Езовитов обратился с открытым письмом к Наивысшей Раде, в котором призвал последнюю отказаться от взаимных публичных обвинений и «обливания помоями», а борьбу между двумя правительствами клеймил как «предательство белорусского дела», причем с обеих сторон.

Раскол Рады, с одной стороны, привел к дезориентации национального движения, а с другой, позволил белорусам вести игру сразу в нескольких направлениях. Пока Наивысшая Рада выстраивала политику лояльного сотрудничества с Польшей и добивалась максимальных уступок в культурной сфере, белорусские эсеры вступили в переговоры с большевиками (что не мешало членам партии принимать польские субсидии из рук Рады как представителям белорусских культурных организаций).

Как раз в это время на занятой польской армией территории Беларуси нарастает партизанское движение, причем эсеры подчеркивали, что именно созданный их партией «Союз белорусского рабочего крестьянства» является ядром партизанских формирований. Особенно активно боевые отряды действовали в Минском, Бобруйском, Игуменском, Слуцком, Пинском, Мозырском поветах. [145]Так, например, при ликвидации поляками подпольной организации в Слуцке арестованные изначально утверждали, что с большевиками вообще ничего общего не имеют и являются белорусскими эсерами. У польской Дефензивы, правда, сложилась иная точка зрения. В политическом рапорте польского II отдела сообщалось: