Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

«Новым явлением в тактике большевиков является то, что они… в случае раскрытия вооруженных выступлений приказывают теперь своим инструкторам работать не под большевистской “фирмой”, а под белорусской (левых белорусских эсеров)».

От имени Центрального Белорусского повстанческого комитета эсеры просят у берлинских белорусов 10 млн рублей, честно предупреждая, что «на то, чтобы поднять восстание, понадобится гораздо больше средств». В качестве представителя ЦК партии И. Мамонько обратился к министру финансов БНР В. Захарко с просьбой выплатить хотя бы часть средств, предусмотренных на деятельность эсеров, но получил отказ. В. Захарко заверял:

«Как только состояние казны улучшится, на что правительство питает надежду, несмотря на неблагоприятную политическую ситуацию, обещанные средства будут выплачены».

Одновременно с подобной просьбой эсеры обращаются к послу БНР в Украине А. Цвикевичу.

Сложно однозначно утверждать, существовали ли до этого какие-либо договоренности между белорусскими эсерами и большевиками. [146]Во всяком случае, еще в январе 1920 г. для налаживания контактов с советским правительством через украинских эсеров был делегирован А. Головинский, но его арестовали на румынской границе. Месяц спустя уже советский представитель в Латвии выдвинул следующие условия возможного союза: признание культурно-национальной автономии в обмен на декларацию поддержки советского строя. При этом решение аграрного вопроса и формирование советов отдавались бы в руки самих белорусов. Большевики якобы даже соглашались на формирование национальных частей, но — под своим командованием. Одним из условий советской стороны было, чтобы одновременно с ведением переговоров белорусское «революционное» правительство «организовало массы». [147]

6 марта 1920 г., почти одновременно с подготовкой соглашения Наивысшей Рады с поляками, на переговоры в Москву (по другим данным — в начале мая в Смоленск) выехала П. Бодунова, которая вручила советскому правительству мемориал о политической ситуации в Беларуси. Ей, по-видимому, удалось добиться лишь незначительной помощи на подпольную деятельность партии. В это же время А. Цвикевич в Вене вел переговоры с представителями РСФСР Варшавским и Дятловым. Он вновь повторил предложение о том, что если Москва пойдет на признание независимости Белорусской Советской Республики на всей этнографической территории, то правительство БНР готово передать ей свои полномочия. В середине апреля Президиум Рады БНР в лице П. Кречевского и И. Мамонько выдал делегации полномочия на переговоры с представителями РСФСР. Первоначально в ее состав вошли исключительно члены партии эсеров — сам И. Мамонько, глава белорусской военно-дипломатической миссии в Ревеле Н. Маркевич и член Рады А. Валькович. Позже полномочия на переговоры с советским представителем получил еще один эсер — И. Черепук. В ответ при посредничестве советского торгового представителя в Эстонии Н. Маркевич получил телеграмму от Г. Чичерина с просьбой пояснить, от имени какого из правительств БНР он выступает. [148]

В это же время начинаются советско-литовские переговоры, на которых, правда, присутствовал лишь вновь назначенный министр белорусских дел Литвы Д. Семашко, но зато было отказано в участии представителю БНР А. Вальковичу. А вскоре стало известно о готовности Москвы уступить Литве Гродненщину и Виленщину.

Было очевидно, что без координации своей позиции Народная рада, Рада министров и эсеры не в состоянии добиться ни признания со стороны большевиков, ни лидерства в национальном движении вообще. С этой целью было решено провести в ближайшее время «Великий белорусский конгресс» с участием представителей правительства В. Ластовского, президиума Рады, Сеньор-конвента, отдельных фракций Рады, партий, Рады Виленщины и Гродненщины, белорусской колонии в Латвии и делегатов от Союза кооперативов. В конце концов из-за политических и финансовых проблем от конгресса пришлось отказаться, а вместо него началась подготовка к Государственной конференции («Дзяржаўная канферэнцыя») в Риге, которую планировалось разбить на две части — партийную и правительственную. [149]

На прошедшей в конце мая 1920 г. Конференции белорусских государственных и общественных организаций в Риге белорусские эсеры в очередной раз подтвердили свою поддержку новой Раде министров БНР:

«Находя политику правительства Ластовского соответствующей целям и требованиям белорусского народа, с целью достижения независимости Беларуси и очищения ее территории от оккупантов партия выражает доверие политике правительства». [150]

Такое же постановление вынесла конференция социалистов-федералистов.

Принятая на конференции общая резолюция гласила:

«В связи с тем, что без признания государственной независимости Беларуси мир на востоке Европы невозможен и что белорусский народ не согласится ни на какие аннексии и разделы своей земли, требовать от стран Антанты признания независимости Белорусской Народной Республики, как можно скорейшего освобождения Беларуси от оккупационных войск, признания Россией и Польшей независимости Беларуси и передачи всей власти законному и правомочному правительству Ластовского, избранному Радой Белорусской Республики 13 декабря 1919 г.»

6 июня президиум Рады постановил передать В. Ластовскому чрезвычайные полномочия для реорганизации кабинета и включения в его состав новых членов. Вскоре новый министр торговли и промышленности С. Житловский отправляется в Германию с поручением еще раз попытаться «разморозить» украинский кредит в «Berliner Reichs-Bank», а также организовать немецко-белорусский товарообмен. [151]Чуть позже пост министра финансов вместо Е. Белевича, оставшегося в Минске, получает Александр Валькович. [152]

Отдельной резолюцией на майской конференции руководство партии эсеров выразило доверие министру иностранных дел и главе белорусской делегации в Париже Е. Ладнову. [153]Дело в том, что, в отличие от остальных, он остался в стороне от раскола и сумел сохранить тесные отношения как с А. Луцкевичем, так и с его политическими противниками. Более того, прибыв из Парижа в Ригу, Е. Ладнов, ссылаясь на изменения в настроениях европейских держав, настоятельно советовал искать сближения с правящими кругами Франции, обещая скорые кредиты со стороны местных финансистов в счет будущих экономических договоров и концессий. Его доводы неожиданно оказались убедительными, и 30–31 мая 1920 г. на заседании президиума Народной рады и правительства В. Ластовского принимается решение поддержать план, предложенный министром иностранных дел. Спустя несколько месяцев В. Захарко писал, обращаясь к Е. Ладнову: