Андрей Чернякевич - БНР. Триумф побежденных

Как ни удивительно, но с последним утверждением можно в некотором смысле согласиться. Правда, ландштурмистр «создал» белорусов не вообще, а только для немецкого командования, активно, насколько позволял его пост, продвигая идею о самостоятельности белорусской нации среди высшего армейского руководства. Следует заметить, что те белорусские деятели, кто был с ним знаком, не сомневались в его связях с разведкой и называли не иначе как «старый немецкий агент», «немецкий шпион» или «давний работник немецко-кайзеровской разведки в царской России».

В 1917 г. уже А. Луцкевич отправляется вместе с литовской делегацией в Берлин и Стокгольм, но эта поездка приносит еще большее разочарование. В итоге Виленский белорусский комитет направил канцлеру Германии меморандум с протестом против попытки литовцев создать собственное государство в ущерб интересам белорусов.

В состав комитета вошло восемнадцать человек: Роман Скирмунт — председатель, его заместители Павел Алексюк и Всеволод Фальский, члены комитета Леонид Заяц, Фабиан Шантыр, Аркадий Смолич, Евсей Канчер, Иван Красковский, Александр Бурбис, М. Коханович, Боборыкин, Винцент Годлевский, Дмитрий Жилунович, Эдвард Будько, Бронислав Тарашкевич, Казимир Костровицкий, Вацлав Ивановский, Леон Дубейковский.

Одновременно активизируются белорусские организации в самых отдаленных концах империи, где только можно было встретить беженцев с оккупированных губерний, — в Барнауле, Орле, Калуге.

Для сравнения, еврейский блок получил 12 624 голоса, большевики — 9521, польский избирательный комитет — 4261.

В состав исполнительного комитета Центральной рады вошли И. Лёсик — председатель, А. Смолич, В. Фальский, В. Левицкий и В. Голубок. Позднее, в августе 1917 г., его состав изменился.

Одно из воззваний гласило:

«Товарищей солдат и офицеров белорусов, желающих послужить на благо белорусского народа и для защиты трудового крестьянства от панов-угнетателей нашего края, просим записываться в национальное белорусское войско».

Тем не менее уже в самих этих декларациях отчетливо звучали идеи, которые вскоре приведут к провозглашению независимости Беларуси. Например, собрание белорусов 12-й армии Северного фронта в августе 1917 г. вынесло следующее постановление:

«Будущее политическое Белоруссии как страны народности, имеющей свою общность происхождения, свой язык, свою территорию и культурное прошлое, должно выразиться в ее территориальной автономии с законодательным органом Белорусской Народной Республики».

«Белорусский народ, — говорилось в декларации Белорусской военной организации в Петрограде, — еще на заре XIV в. создавший своими творческими силами высокий уклад политической и конституционной жизни в составе Великого Княжества Литовско-Русского, не может не стремиться и ныне к дальнейшему преемственному развитию своей самобытной национальной жизни и культуры в рамках федеративной Российской республики».

В руководство Военной рады вошли С. Рак-Михайловский (председатель), генерал К. Кондратович, Ярушевич и Щерба.

Как пишет С. Рудович, «перспектива создания вооруженной опоры укрепила тенденцию по обособлению Беларуси от всероссийского хаоса путем создания автономной системы власти».

В состав исполкома Великой белорусской рады вошли: В. Адамович — председатель, А. Прушинский (Алесь Гарун), А. Смолич, С. Рак-Михайловский, И. Дворчанин, М. Шило и др. Один из первых принятых Радой декретов касался охраны лесов.

«Получив сведения с мест об усилившейся опустошительной рубке лесов… — говорилось в нем, — признала это явление крайне губительным для Беларуси. Леса, достояние всего белорусского народа, его главное богатство, должны быть сохранены от истребления и расхищения…»

Кроме того, было избрано десять комиссаров, которые вместе с президиумом образовали так называемую Малую раду.

В ней подчеркивалось, что Беларусь должна оставаться «демократической республикой, спаянной с Великороссией и другими соседними республиками России на основе федерации», а вся власть — принадлежать Краёвой раде. Грамота заканчивалась призывом объединиться вокруг Великой белорусской рады и принять участие во Всебелорусском съезде, который единственный вправе решать судьбу Беларуси.

Облискомзап действовал на территории Виленской, Витебской, Минской, Могилевской, а с апреля 1918 г. — и Смоленской губернии.

Стараясь остановить стихийную белорусизацию армии, минские большевики попытались запретить формирование белорусских отделов и распустить Центральную белорусскую войсковую раду.

Даже Витебский белорусский народный союз выбрал своим девизом призыв «Белорусы — хозяева Белоруссии». Декларация, принятая на состоявшемся в конце июня в Витебске съезде представителей общественных общенародных организаций, гласила:

«Белоруссия навсегда есть неотделимая часть Российского государства и является родным братом по крови, вере и языку Великороссу и Малороссу… Весь народ белорусский должен, путем обязательного просвещения, стремиться усвоить общечеловеческую культуру на русском языке, как родном для него, так и необходимом в видах политических…»

Среди лидеров Белорусского областного комитета оказались Е. Канчер, Д. Соболевский, Ф. Турук, Ф. Шантыр.

На вопрос, имеют ли белорусы свой язык для национализации школы и учреждений, Е. Канчер ответил, что «…среди учителей и белорусов восточной ориентации этот язык совершенно не популярен… школа и учреждения могут переходить на белорусский язык годами», но они в состоянии с таким же успехом укреплять и русский язык, «…если того желает народ». На что В. Ленин заметил: «Язык — дело не срочное, тем более что белорусы уже веками родятся и воспитываются в русской культуре».

Более того, представители Комитета, обратившись за помощью к Совнаркому, получили на организацию съезда 50 тыс. рублей, а также возможность пользоваться телеграфом и телефонной связью.

Была выбрана временная Рада съезда, в которую вошли Евгений Волкович (Краевое бюро), Александр Куссе-Тюз (Белорусский областной комитет), Николай Шимке (представитель почтовых служащих), Михаил Казимирчик (беженцев), Иосиф Лауданский (железнодорожников), Иосиф Василевич (Белорусская народная громада), Анатолий Бонч-Осмоловский (Исполнительная комиссия II белорусского съезда в Москве), Александр Мисюкевич (от Западного фронта), Роман Сущеня (от Совета солдатских и рабочих депутатов), Даниил Василевский (от уездных и губернских земств), Георгий Гаркевич (от волостных земств Минской губернии), Иван Ткаченко (от волостных земств Виленской губернии), Суминский (от белорусских народных социалистов), Томаш (Фома) Гриб (от Северного фронта), Осип Дыло (от Белорусской социалистической громады), Александр Шестов (от учителей), Аркадий Смолич (от Великой белорусской рады), Антон Грищанков (от волостных земств Смоленской губернии), Захарий Михаилов (от волостных земств Могилевской губернии), Кузьма Михайловский (от волостных земств Витебской губернии), Степан Потельский (от Юго-Западного фронта), Павел Алексюк (от Войсковой центральной рады). Всего в Раде съезда были представлены двадцать четыре различные организации. Тем не менее прозвучавшее предложение о кооптации в Раду съезда представителей небелорусских партий было категорически отклонено.