Татьяна Гусарова - Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия

Межсословная мобильность противоположной ориентации — из крестьян и горожан в ряды шляхты — изучена лучше [570] Jedlicki J. Klejnot i bariery spoleczne. S. 30–74; Opas T. Z problemów awansu spolecznego mieszczan w XVII i XVIII w. О przenikaniu mieszczan do stanu szlacheckiego i duchownego // Przegląd historyczny. T. LXV. 1974. № 3. S. 465–477. PtasnikJ. Miasta i mieszczanstwo w dawnej Polsce. Krakow, 1934. S. 359–363; Bogucka M. Miejsce mieszczanstwa w spoleczenstwie szlacheckim i atrakcyjnosc wzorców zycia szlacheckiego w Polsce XVII w. // Spoleczenstwo staropolskie. Т. I. Warszawa, 1976. S. 186–199. . Известны многочисленные данные о шляхетских мезальянсах, при которых шляхтич осчастливливал своим благородством дочь богатого или просто зажиточного купца, ремесленника или крестьянина. Был возможен также переход в шляхетское сословие татарского населения в Литве и еврейского — во всей Речи Посполитой, хотя тут была, разумеется, и своя специфика [571] Sobczak J. Czy tatarska ludnosc Litwy nalezala do stanu szlacheckiego? // Przegląd historyczny. R. 77. 1986. № 3. S. 467–480; Goldberg J. Zydowscy konwertyci w spoleczenstwie staropolskim // Spoleczenstwo staropolskie. Т. IV. Warszawa, 1986. S. 229–236; Grodziski S. Op. cit. S. 89–90. .

Самым ярким и знаменательным памятником, отразившим эти процессы, стала составленная Валерианом Некандой Трепкой «Книга хамов» [572] Trepka V. N. Liber generationis plebeanorum (Liber chamorum). Wyd. W. Dworzaczek, J. Bartys, Z. Kuchowicz. Cz. 1–2. Wroclaw etc., 1964. — перечень приблизительно 2400 фамилий, обладатели которых жульническим путем узурпировали шляхетство. Книга составлена в 1624–1640 гг. и основана на изучении Трепкой судебных записей, гербовников, локальных хроник, а также на примитивном собирании сплетен и слухов. И хотя не всякому конкретному известию «Книги хамов» можно доверять, историки признают, что в целом она верно отразила внутреннюю межсословную мобильность польского общества. В. Н. Трепка перечисляет ряд способов, какими можно узурпировать шляхетство. Во-первых, сам шляхтич, взяв в услужение крестьянского сына, приставляет к его прозвищу — цкий или — ский ; во-вторых, из алчности шляхта отдает своих дочерей замуж за крестьян и те, в обход закона, начинают именовать себя дворянами; в-третьих, какой-нибудь смышленый плебей устраивается стряпчим в суд или канцелярию, изучает все уловки и крючки делопроизводства и потом тайком вписывает в книги и свое имя с обозначением « nobilis »; в-четвертых (и это, видимо, самый распространенный способ стать мещанином во дворянстве), можно подкупить какого-нибудь пана, который обвинит плебея в узурпации шляхетства, а два подкупленных свидетеля опровергнут эту «клевету»; сам же инициатор этой махинации в результате будет записан в судебные книги как шляхтич, подтвердивший свое дворянское достоинство; в-пятых, какой-нибудь крестьянский сын или горожанин, переименовав себя на — цкий или — ский , устраивается на службу к магнату, делает все, чтобы втереться в доверие, и потом авторитетным именем своего покровителя защищает свое мнимое шляхетство. Есть и другие, более или менее рафинированные способы пролезть в дворянство [573] Trepka W. N. Op. cit. Cz. 1. S. 6–22. . Сотни примеров, которые приводит Трепка, показывают, что все перечисленные им способы узурпации шляхетства можно было с успехом использовать как практические рекомендации. Например, Нежджинским назвал себя крестьянский сын, который служил краковскому епископу 10 лет и получил в управление деревеньку, став солтысом, а потом назвал себя шляхтичем. Фамилию Князевского присвоил себе сын Капусты, портного из Енджеева. Худзинский происходил из Худзина под Познанем, был канцеляристом, а затем городским писарем. Ему организовал аноблирование пан Черноковский, староста Познанский. Смоленским назвался Николай, чей отец был угольщиком и смоловаром, торговавшим этим товаром по деревням Серадзской земли, и т. д. [574] Ibid. Cz. 1. S. 191, 227, 244, 361.

Наряду с таким незаконным путем проникновения в ряды шляхты существовал и путь традиционного аноблирования или — для иностранцев — индигената. Волна аноблирования, которая была характерна для Европы XVI–XVIII вв. [575] Billafois F. Op. cit. P. 273–274; Labatut J. P. Les noblesses européennes de la fin du XV е à la fin du XVIII е siècle. Paris, 1978. P. 146–147. , не обошла стороной и Польшу. Особенно высокой она была во второй половине XVII в. и во второй половине XVIII в. В первом случае это было связано с результатами борьбы против шведского «потопа», во втором — с общим изменением отношения к шляхетству [576] Smolenski IV. Szlachta w swietle opinii wieku XVII // Smolenski W. Wybór pism. Warszawa, 1954. S. 27–46. . Если в первой половине XVII в. произошло только 20 аноблирований, то в период с 1669 по 1764 г. — 205, а за 31 год правления Станислава-Августа Понятовского было произведено около 900 аноблирований и частично восстановлено право короля на самостоятельное аноблирование [577] Balzer О. Skartabelat w ustroju szlachectwa polskiego. Krakow, 1911. S. 357; Zajqczkowski A. Op. cit. S. 55. .

Шляхта и ее государство пытались противодействовать в XVI–XVII вв. волне законных и незаконных аноблирований. В частности, этому должна была послужить процедура так называемой наганы шляхетства, то есть постановки под сомнение в судебном порядке права того или иного лица, называющего себя шляхтичем, на это звание. Этот институт польского законодательства ясно отражен в статуте Великого княжества Литовского 1529 г.: «Также постановляем: если бы кто кому сказал, что тот не шляхтич, тогда тот, который доказывает шляхетство, должен представить со стороны отца и матери двух шляхтичей, а те должны присягнуть. Если бы его род прекратился, но он местный уроженец, тогда он должен поставить окрестных бояр шляхту, которые бы знали, что он — шляхтич. И те бояре, которых он поставит, должны вместе с ним присягнуть, что он по происхождению шляхтич» [578] Статут Великого княжества Литовского 1529 г. Под ред. К. И. Яблонскиса. Минск, 1960. С. 50, 150 (разд. III, ст. 11). Ср.: Volumina Legum. СПб., 1859. Т. 2. S. 12, 282. .

Однако нагана шляхетства не только не стала препоной на пути дерзких узурпаторов шляхетского статуса, но, напротив, как мы увидели из «Книги хамов», давала возможность при помощи взятки, то есть самым простым путем, стать шляхтичем. В позднее Средневековье нагана шляхетства, по предположению И. Матушевского, действительно играла большую роль в жизни общества, о чем говорит обилие записей, опротестовывающих шляхетство, и богатство соответствующей терминологии. Во второй половине XV в. число таких случаев уменьшается, но в XVI–XVII вв. число процессов о нагане возрастает. И. Матушевский объясняет это ограничением хозяйственной активности нешляхты, укреплением шляхетской монополии на землевладение при одновременном получении шляхтой других исключительных социальных и правовых привилегий [579] Matuszewski J. S. Nagana szlachectwa. S. 140. .

Последний легальный канал проникновения в шляхетство исчез в 1578 г., когда сейм отнял у короля право аноблирования [580] Volumina Legum. T. 2. СПб., 1859. S. 187. . Но, видимо, самым непосредственным результатом такого решения было учащение случаев незаконного приобретения шляхетства. Поэтому сейм 1601 г. вынужден был вернуться к этому вопросу и принять специальное постановление «о новой шляхте»: «Появилось очень много новой шляхты и прибывает ее разными путями все больше… Противодействуя этому, мы постановляем на будущие времена, что ни мы, ни наши потомки не должны принимать… в шляхетство никого, кроме тех, кто был рекомендован нам сенатом и земскими послами (а в армии — гетманом) за значительные заслуги перед Речью Посполитой… Добавляем также, что ничьего подданного вопреки воле наследственного пана мы не допустим в шляхтичи» [581] Volumina Legum. Т. 2. СПб., 1859. S. 390. . Однако налоговое постановление сейма 1626 г. стало показателем бессилия сейма и невозможности остановить процесс проникновения плебеев в ряды шляхты. Фактически, он примирился с «новой шляхтой», попробовав возложить на нее дополнительные налоги [582] Matuszewski J. S. Op. cit. S. 140. Przyp. 73. . Борьбу с узурпаторами, как мы видели, продолжил Валериан Неканда Трепка, но один в поле не воин… Только 4 из 2500 записей о нагане шляхетства, изученных И. Матушевским, содержат заключение, что обвиненный не смог доказать своего шляхетства [583] Ibid. S. 144. .