Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Наконец, третьим персонажем, который мог бы пролить свет на какие-то эпизоды Троянской войны, оказывается тень Аякса Великого. Но он остается безмолвным, укоряя тем самым Одиссея — виновника его смерти, наступившей после спора о том, кому достанутся доспехи погибшего Ахилла. Душу Одиссея терзает чувство вины за то, что он не уступил великому воину, который был почти вровень с Ахиллом.

Остальные встречи Одиссея с тенями героев прежних времен и их женами для реконструкции Троянской войны совершенно бесполезны. Здесь всего лишь какие-то обломки генеалогических сведений и пересказ известных сюжетов о Тантале, Сизифе и других.

Подводя итог общения Одиссея с мертвыми, мы можем заключить, что в нем нет никаких отрадных картин, касающихся Троянской войны. Напротив, участники похода ахейцев глубоко несчастны в переживаниях собственной смерти. Впрочем, Ахилл к ней совершенно равнодушен, что, может быть, еще хуже, чем стенания Агамемнона или молчание Аякса.

Мы можем вывести лишь одно: для ахейских вождей исход Троянской войны трагичен. И каждый из них озабочен личными переживаниями, а не успехом общего дела. Именно так видит своих сподвижников Одиссей в исходе их жизни.

Деталей судьбы ахейских вождей, возвратившихся после Троянской войны, мы не знаем. И только «Одиссея» дает нам развернутый очерк об одном герое, да и то — пересыпанный небылицами.

Откуда, собственно, взялись все эти небылицы? Были ли они уловкой самого Гомера, который тем самым прославил на тысячелетия своего предка, или это был способ оживить стародавние предания в новую эпоху, когда имена героев Троянской войны уже ничего не сообщали слушателям бродячих певцов? Наверняка мы не знаем, но для целей реконструкции событий, нам стоит весь занимательный фон отложить в сторону и предоставить в распоряжение литературоведов и психоаналитиков, которые найдут там много интересного. Нас же интересуют факты, которые изложены весьма замысловато — так, чтобы скрыть за ложью правду.

Одиссей рассказывает наивным феакам о своих фантастических похождениях, но, вернувшись на Итаку, не рискует испытывать своих слушателей небывальщиной. Поэтому его рассказы реалистичны, а местами наверняка и правдивы, поскольку он называет имена людей, которые могли быть случайно известны его собеседникам. Не называть имен — означало бы возможное недоверие, ибо путника озадачивают подробными расспросами — не только о его имени и месте рождения, но и о его родителях и обстоятельствах его путешествий. Здесь надо быть конкретным, поскольку только в сказке может быть безымянный правитель-благодетель или неназванная земля. В рассказе путника все должно быть конкретным, иначе ему поверят разве что сказочные феаки. А реальные слушатели могут основательно поколотить празднословца, если уличат во лжи. Что это происходило не раз, неузнанному Одиссею напоминает пастух Евмей.

Что же рассказывает Одиссей, и как его рассказы могут помочь выяснить судьбу ахейцев после Троянской войны?

Первый рассказ Одиссея, который он поведал сразу по прибытии на Итаку Афине, принявшей облик пастуха, был краток: после Троянской войны он прибыл на Крит, где Орсилох, сын царя Идоменея, пытался принудить его к соучастию в военных делах, а за отказ — отнять все богатства, добытые в Трое. Отметим, что Одиссей здесь почти ничего очевидно ложного не сообщил. Он лишь сказал, что захватил с собой только половину своих богатств, оставив вторую половину детям. Вполне возможно, что у Одиссея на Крите образовалась другая семья, и малолетним детям он оставил что-то в наследство, отправляясь на Итаку. Одиссей не назвал своего имени, поэтому не ввел в заблуждение ни своего собеседника, ни нас — читателей поэмы Гомера.

Мы знаем, что обстановка на Крите после Троянской войны была непростая, и борьба за власть была нешуточная. Поэтому реальному Одиссею — вполне возможно — было предложено использовать свои боевые навыки, чтобы помочь Идоменею одолеть своих врагов. Но Одиссей предпочел бросить и богатства (унести он смог только то, что поместилось в его руках), и своих соратников (Одиссей говорит об отряде, который он поставил лагерем отдельно от войск Идоменея). Он убил навязчивого Орсилоха, который вполне мог расценить упрямство Одиссея как намерение перейти на сторону врагов Идоменея. Убил, организовав засаду. И отплыл на финикийском корабле, который ветры занесли на Итаку. Скорее всего, поспешное бегство было обусловлено не только убийством сына царя Идоменея, но и реальным соучастием в каких-то кознях против него.

Во избежание случайного разоблачения, Одиссей должен был наверняка знать, что Орсилох мертв. Даже если его убил кто-то другой. Одиссей специально подчеркивает, что убийство было совершено темной ночью, и никто видеть его не мог. Следовательно, Одиссей, несмотря на свои сказочные скитания (выдуманные!), знал свежую информацию о событиях на Крите. Или же ее знал автор поэмы, а потому не поставил своего героя в неловкое положение.

Если в этой истории есть хоть доля правды (а без этого рискованно было называть имена — Орсилох, действительно, должен был быть убит), то мы имеем очень реалистичную картину за исключением одного момента: со времени Троянской войны должно было пройти 8 лет. Чем занимался все это время Одиссей? Служил Идоменею или его противникам? Следующий рассказ говорит о том, что так и было.

Второй рассказ Одиссея — это выдуманная судьба престарелого странника (которым прикинулся Одиссей), рассказанная пастуху Евмею. Здесь сюжет уже несколько длиннее и, скорее всего, заимствует биографию кого-то из приближенных к царю Идоменею. Причем Одиссей вновь не называет своего имени, но называет своего отца — Кастор, сын Гилака. Повествуя о своей воинской доблести, Одиссей как будто рассказывает о тех битвах, которые происходили на Крите и во время морских экспедиций. Затем следует короткое свидетельство о трудной Троянской войне, которое быстро переходит в рассказ о гибельном походе на девяти кораблях в Египет. Как говорит Одиссей, всего через месяц после возвращения на Крит. Здесь выдуманный герой Одиссея наголову разбит и просит пощады у местного владыки. Тот, вместо жестокой казни, милует Одиссея и через семь лет отпускает его с миром и немалыми подарками.

Заметим, что в данном случае имеется серьезное совпадение с судьбой Менелая, который также после Троянской войны оказался в Египте и тоже прибыл на родину через много лет. Но богатство, которым одарили Менелая в Египте, сохранилось, а богатство Одиссея было утрачено.