Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Поскольку аналитику весьма важно, чтобы Троя была именно восточным городом (в современном понимании), то и Гектор должен быть восточным человеком. А раз имя у него чисто греческое, а не восточное, то это должно указывать именно на «придуманность» Гектора. И тут опять кстати расшифровки имен: Гектор — «опора», а Протесилай — «стоящий впереди народа». В соответствии с функциями — имена. И удобно, что их в рассмотрение берется немного — только те, которые подходят хотя бы под какой-то элемент эпического сюжета. Если подходит, значит, герой выдуман. Это считается научным подходом. И, разумеется, если он научен, то Гектор — только литературный персонаж, а не исторический. Но где признаки этой научности? «Опора» — это «надежда и опора» Трои, «стоящий впереди народа» — это первый ахеец на троянском берегу. Все подходит. Но стоит нам взять Париса — ничего не подходит. Или Агамемнона. Или Приама. Или большую часть имен из Илиады. Они либо не имеют соответствующего этимологии сюжета, либо их имена не относятся к «говорящим», либо они говорят о чем-то другом — а не о своей роли в «Илиаде».

Литературная оценка эпоса подсказывает: вождя ахейцев непременно должен убить один из вождей троянцев. Если Протесилай убит, то пусть лучше Гектором, чем безымянным дарданцем. И поэтому «Илиада» объявляется неправильной — там литературно «неверный» оборот сюжета. Но для исторической оценки как раз верно иное: у героя нет обязанности погибнуть непременно от рук другого героя. Поэтому «Илиада» выглядит исторически более достоверной, чем вариации фантазий по ее поводу — именно потому, что литературное правило нарушено. Что касается упоминаний имен убитых героями воинов, то это своего рода калькуляция, а вовсе не следование привычным нам законам литературного жанра. Калькуляция ведется по учету именных доспехов и отмечает подвиг — поражение, нанесенное одному из героев противника. Но если героя убил простой воин, то Гомер так об этом и объявляет. И это говорит именно в пользу того, что это историческое сочинение, а не выдумка на потребу современным литературоведам.

Проблема установления места захоронения Гектора создает условия для разного рода инсинуаций. Действительно, согласно «Илиаде», тело Гектора было сожжено на погребальном костре, а останки захоронены в кургане. Но такого кургана нет близ шлимановской Трои. На роль такого кургана претендует гора Балидаг, удаленная от города примерно на восемь километров к югу. Это может быть объяснено тем, что леса вокруг Трои были изведены, и древесина заготавливалась на отрогах Иды. Именно поэтому для погребения Гектора троянцам понадобилось несколько дней. Вполне возможна и ошибка Гомера, который описал похороны Гектора по аналогии с похоронами Патрокла. По крайней мере, мы знаем, что под стенами Нижнего города троянцы разместили поле урновых захоронений, которое, к сожалению, дошло до нашего времени разоренным — большая часть урн оказалась разбитой. Сообщение Страбона о роще Гектора в Офринии невозможно связывать с его могилой. Офриния находится на берегу Геллеспонта к северу от Трои. Скорее всего, это место более позднего святилища, поскольку троянцы вряд ли стали бы сооружать курган вблизи ахейского лагеря.

Загадка захоронения Гектора — в локализации его могилы в Беотии, в Фивах. Поздние авторы даже передают какую-то надпись во славу Гектора от беотийских мужей. Параллельно существует несколько фиванских версий локализации могилы Гектора. Налицо смутность фиванского предания в сравнении с отчетливостью сведений Гомера. Но именно смутная версия становится отправной точкой для фантазирования «аналитиков», которые решаются представить Гектора исходно фиванским героем, который потом был искусственно включен в троянский эпос, не имея к нему никакого отношения. Как это произошло? Очень просто: по аналогии. Фивы были разрушены незадолго до Трои, поэтому, мол, перемещение эпического сюжета, происходит без особого труда.

Древние пытались разрешить загадку более рационально: античные авторы полагали, что перенесение праха Гектора в Фивы было сообразно воле богов — так повелел оракул. Для чего — это уже вопрос второго порядка важности. Либо это было условием преодоления чумы, либо средством отвращения нашествия врагов, либо в соответствии с какми-нибдуь пророчеством — чтобы избежать бед и сохранить богатства. Мифология разрешает противоречие, не акцентируясь на причинах: так надо — и все. Современная «аналитика» вместо признания неясности в данном историческом эпизоде ищет способ разрушить целостность эпоса. Древние с помощью мифологических объяснений интегрировали свою историю в связный сюжет, современные исследователи пытаются этот сюжет разобрать на обособленные и не имеющие исторической ценности детали, заменяя при этом смутные фрагменты эпоса своими еще более смутными гипотезами. Разумеется, объявляя при этом и вполне ясные эпические повествования выдумками.

В Троянской войне Гектор убил в битвах беотийских вождей — Лента, Аркосилая, Оресбия. Современному исследователю этот факт из «Илиады» кажется противоречащим переносу праха Гектора в Беотию. Но психология древних в подобных событиях противоречия не видит. Герой, убивший царя, занимает его место — это общее правило древних сказаний. Поэтому прославление победителя беотийских вождей в Беотии — естественно. Кроме того, убитые вожди — это цари соперничающих с Фивами беотийских городов Платеи, Лебадии и Гилы. Тогда перенос праха Гектора выглядит совершенно логичным. Не говоря уже о том, что Гектор был врагом войска, собранного покорителями Фив в войне, разразившейся накануне Троянской войны и известной как поход «Семеро против Фив» и «Поход эпигонов».

В помощь «фиванизации» Гектора — свидетельство Плутарха об участии троянского героя в походе на Трезен в Арголиде. Что ж, может быть, Гектор тоже умел плавать на кораблях и, бывало, союзничал с беотийцами. Что не может быть причиной для того, чтобы выбросить весь сюжет «Илиады», а весь вообще эпический цикл, посвященный Троянской войне, заменить одним лишь смутным сообщением из Плутарха, толкуя его в пользу фиванского происхождения Гектора. По крайней мере, надо обратить внимание, что никаких следов Гектора в фиванском цикле («Семеро против Фив» и «Поход эпигонов») не прослеживается. Каков же может быть фиванский герой, который не участвовал в ключевых событиях истории этого великого города?

Фантастические гипотезы «аналитиков», игнорируя вполне естественные причины переноса праха Гектора, предпочитают видеть героя в Беотии живым. И считать, что все его битвы были там — а потому и в перечне его противников на поле боя так много представителей Средней Греции. Гомер при этом становится просто фальсификатором, который втащил в троянский эпос сначала Гектора, а чтобы придать ему правдоподобие, — и поверженных или раненных им героев.