Сергей Полехов - Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века
- Название:Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Индрик
- Год:2015
- ISBN:978-5-91674-366-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Сергей Полехов - Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века краткое содержание
Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В современной науке интересующий нас период изучается достаточно активно. В этой связи следует сказать прежде всего о работах познанского историка Ярослава Никодема. Он посвятил специальные статьи таким вопросам, как избрание Свидригайла на великокняжеский престол в 1430 г., его взаимоотношения с Тевтонским орденом в 1430–1432 гг., несостоявшийся союз Сигизмунда Кейстутовича с Альбрехтом II и убийство Сигизмунда [116]. Смежные сюжеты Никодем затрагивает в монографии о чешской политике Ягайла и Витовта в 1420–1433 гг. и в работе о несостоявшейся коронации Витовта [117]. Важное достоинство работ Я. Никодема — особое внимание к династическому аспекту политики Ягайла и Витовта, который недооценивался историками ХІХ–ХХ вв.; с другой стороне, при этом Я. Никодем иногда недооценивает роль подданных Гедиминовичей в их государствах. Так, по данной причине взгляды этого историка на политическую жизнь Польского королевства в конце XIV–XV в. были восприняты в историографии весьма сдержанно [118]. Хотя Я. Никодем прекрасно знает источники и литературу предмета, его выводы зачастую выглядят весьма умозрительно: например, инициатора создания антипольской коалиции конца 1430-х годов он видит в неизвестном по имени краковском канонике, который упоминается в единственном источнике, а причину убийства Сигизмунда Кейстутовича — в его попытке обеспечить престол своему сыну Михаилу В целом работы Я. Никодема не только расширяют наши знания о ВКЛ, но и показывают, насколько скупы прямые данные источников и как много приходится «достраивать» историку на тех или иных внеисточниковых основаниях.
Если же говорить об изучении событий 30-х и начала 40-х годов XV в. в их целостности, то современные историки зачастую, даже претендуя на оригинальность, воспроизводят противоречивые концепции своих предшественников. Скажем, познаньский историк Гжегож Блащик в объемном труде по истории польско-литовских отношений [119]представляет конфликт Свидригайла и Сигизмунда Кейстутовича как борьбу русинов, которым Свидригайло якобы покровительствовал, за уравнение в правах с литовцами. Немногочисленные доказательства, приводимые Блащиком, неубедительны (иногда даже ошибочны), но в основном его мнение опирается на выводы ученых конца XIX — первой половины XX в.
Белорусский историк А. В. Любый, посвятивший династической войне в ВКЛ кандидатскую диссертацию [120], делает выбор в пользу другой схемы — «социальной». По его словам, в рассматриваемый период на повестке дня стоял вопрос об урегулировании прав собственности феодалов на землю. Если Рюриковичи владели своими землями на вотчинном праве, то Гедиминовичи в этом смысле полностью зависели от великого князя, а для литовского боярства «толькі служба сюзерэну забяспечвала кар’єру, уплывала на маёмасны і сацыяльны стан» [121]. Таким образом, автор не принимает во внимание хорошо обоснованных выводов Р. Петраускаса о знатном происхождении верхушки литовского боярства. Схематично выглядит и объяснение состава «партий» социальным происхождением или имущественным положением их членов. Наконец, нельзя признать удачной и предложенную им терминологическую новацию — обозначение событий 30-х годов XV в. как «борьбы» вместо войны. Как выясняется при ближайшем рассмотрении, она безосновательна [122], к тому же лишь отдаляет от понимания этих событий: всякая война — борьба, но не всякая борьба — война.
Весьма плодотворно в последние десятилетия изучаются контакты Свидригайла с папством и Базельским собором, попытки этого князя добиться заключения унии православной и католической церквей. Ученым удалось выделить этапы этих контактов и определить позиции и цели Свидригайла и его сторонников [123]. Опубликованные же недавно специальные статьи Томаша Столярчика [124]и Эвелины Лилии Поляньской [125], посвященные политической и военной истории ВКЛ в 30-е годы XV в. (в частности, Луцкой войне), представляют собой пересказ общеизвестных источников и, хотя и содержат верные утверждения [126], по сути, не добавляют ничего нового к пониманию событий, связанных с именем Свидригайла.
Из приведенного обзора историографии можно сделать несколько выводов. Изучение периода 30-х годов XV в. на всех этапах сопровождалось введением в научный оборот новых источников, разработкой частных источниковедческих вопросов. Эта работа продолжается и в наши дни, тем более что любой новый источник, даже более точный список, чтение, более адекватный перевод (интерпретация) уже известного способен поколебать концепцию, сложившуюся в трудах предшественников.
Что касается основных концепций рассматриваемых событий, то они сформировались еще в конце XIX — начале XX в., и историки обычно лишь присоединялись к одной из них, время от времени внося определенные модификации. Попутно делались частные наблюдения над источниками и историческим контекстом, иногда ученые даже отмечали противоречия между полученными выводами и общей картиной, но дальше этого дело не шло. Поэтому специальное углубленное исследование династической войны в ВКЛ (с особым вниманием к позиции общества русских земель) остается насущной задачей. В последние двадцать лет усилился исследовательский интерес к истории ВКЛ, и ученые разных стран пересмотрели многие традиционные положения, бытовавшие в историографии со времен классических трудов конца XIX — начала XX в. Ясно, что в свете этих достижений события в ВКЛ после смерти Витовта нуждаются в новом детальном исследовании.
Характеристика источников
События, которым посвящена эта книга, нашли отражение в широком круге источников. Из них основными являются нарративные, эпистолярные и актовые, вспомогательную роль играют некоторые другие.
Нарративные источники дают самое общее представление о политической истории ВКЛ 1430-х годов XV в. Несколько имеющихся местных летописных сводов в разных историографических традициях называются по-разному — западнорусскими, белорусскими, литовскими, белорусско-литовскими. Представляется, что наиболее целесообразно называть их летописными сводами ВКЛ. Первый, самый ранний из них, был создан в 1446 г. и объединил выборку из общерусских летописей (прежде всего митрополичьего свода первой половины XV в.) и несколько памятников, написанных в ВКЛ и посвященных его истории конца XIV — первой половины XV в. [127]Для данного исследования наиболее значимы погодные записи под 6940–6954 гг., созданные в Смоленске, и так называемая «Смоленская хроника» [128]. В первом летописном своде ВКЛ она помещена под 6939 г., но охватывает события нескольких лет (1430–1436 гг.). Ряд признаков указывает на то, что это произведение было создано в Смоленске человеком из окружения митрополита Герасима в 1436 г. Автор смотрит на события династической войны из лагеря Свидригайла, но его симпатии на стороне Сигизмунда Кейстутовича, которому Смоленск подчинился осенью 1435 г. Этот источник достаточно подробно информирует о ходе военных действий и их участниках. Это сделано через призму этнических, социальных и политических представления автора: православных Гедиминовичей он относит к «русским князьям»; «князьям русским и боярам» Свидригайла противопоставляет «панов» (очевидно, литовских) — сторонников Сигизмунда, а «великому княжению на Вилни и на Троцех» — «великое княжение Руское», которое, как выясняется из изложения, является синонимом северной части русских земель ВКЛ (Смоленской, Полоцкой и Витебской). Погодные записи гораздо более лапидарны, объект их внимания — судьба митрополита Герасима и события, так или иначе связанные со Смоленском. Они записывались по памяти начиная с 1440 г., поскольку событиям именно этого года (восстанию в Смоленске) посвящен самый обширный рассказ.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: