Нэнси Митфорд - Влюбленный Вольтер [Voltaire in Love]

После ужина прекрасная дама спросила мадам де Гра- финьи, имела ли она детей. Хозяева ничего не знали о ее жизни, поэтому она изложила им свою историю. Эффект был ошеломляющий. Прекрасная дама начала давиться смехом, оправдываясь тем, что хихикает, чтобы не разрыдаться. [Представив себе нелепую картину, как безумный муж в припадке садистической страсти валяет по полу мадам де Графиньи, и правда можно было нечаянно прыснуть.] Но Вольтер, гуманный Вольтер, был потрясен и плакал. Он никогда не стыдится своих чувств. “И что, никто из ваших друзей не пришел вам на помощь?” В конце концов они все залились слезами и проговорили до двух часов ночи. Добрейшая мадам де Шамбонен, которая имеет обыкновение ложиться в одиннадцать, поджидала мадам де Графиньи в ее спальне и утешала до трех часов. Вот какими очаровательными людьми она окружена.

Они собираются представлять “Индюка”. У мадам де Графиньи там роль жены, которая любит без ответа. О, как хорошо она это сыграет! Вольтер предлагает: “Давайте позовем сюда Пан-Пана”. Она отвечает: “Ну вы же знаете Пан-Пана, он жутко застенчив, он никогда не откроет рта в присутствии этой прекрасной дамы”. Вольтер говорит: “В первый день он может смотреть на нее сквозь замочную скважину, во второй — сидеть за приоткрытой дверью, а в третий — за ширмой. Мы будем так его любить, что он станет ручным”. “Что за ерунда, — заявляет прекрасная дама, — я буду рада его видеть и надеюсь, он меня не испугается”. Мадам де Графиньи сказала, что если он приедет, они смогут поставить “Смерть Цезаря”. Вольтер загорелся этой идеей, потому что “Цезарь” — его любимая пьеса.

Напомним, что в Рождество и Вольтер и мадам дю Шатле прочитали “Вольтероманию”. Мадам де Графиньи, не подозревая о пережитом ими потрясении, сообщает Пан-Пану, что Вольтер, кажется, сильно занемог и лежит в кровати с температурой. Они слушали полуночную мессу из его спальни. Вольтер признался, что имел долгий разговор с Девой — он предпочитает ее всем другим. На следующий день он опять был нездоров и очень грустен, хотя подчеркнуто вежлив. Мадам дю Шат- ле начала читать вслух новый роман Монкрифа, но бросила, потому что он отвратителен. Мадам де Графиньи все еще бьется над “Ньютоном”, но тоже мечтала бы это занятие бросить. Боже, что за скучища! Рассказы Пан- Пана о празднествах в Люневиле заставляют ее плакать. Как она любит своих люневильских друзей! Увы, ей остается только надеяться, что ее милые сокровища иногда о ней вспоминают. Известие от Демаре, что его визит откладывается, повергло ее в отчаяние.

Отныне мадам де Графиньи на все смотрит совершенно другими глазами. Она уже не счастливейшее и удачливейшее существо на свете, и ей больше не жаль Панпишона и вообще тех, кто не живет под одной крышей с кумиром. Ее письма полны сетований. Грянули морозы, и бедняжка все больше и больше ненавидит свою отвратительную комнату. Сквозняки так ужасны, что почти задувают свечу. Она ставит вокруг себя ширмы, да что толку. У нее нет удобного кресла, ее тело постоянно в напряжении. Время еле ползет, сейчас семь часов вечера, а она с утра не видела ни души. Когда она в одиннадцать спустилась пить кофе, дверь оказалась запертой. Да все было бы ничего, если бы она чувствовала себя не так скованно. Здесь не жалеют дров, ее камин пылает, как Троя, но помещение совсем не нагревается. Всего в доме тридцать два очага. А еще у ее собачки Лизы течка, и мадам де Графиньи боится, что ее покроет какой-нибудь огромный дворовый кобель. И еще несчастье: Дюбуа предупредила, что уходит с места. Последнее время она была невыносима, такая грубая и раздражительная. Вот пришла почта, и ни единого письма. Что это значит? Ей так тоскливо, у нее ничего нет в жизни, кроме друзей, и она просит их ее не забывать.

Сегодня канун Нового года, у нее были колики. Пан- Пан написал ей, что песня “Иоанны” прелестна. Мадам де Графиньи просит его прислать ей назад все, что она ему писала про “Иоанну”. Это ужасно важно, и пусть воздержится от каких-либо комментариев, он уже и так ее подвел. Он спрашивает, где она будет в марте. Только не в Сире. У нее недостаточно денег, чтобы отправиться в Париж, поэтому она уже начала наводить справки, нет ли поблизости от Сен-Дизье монастыря, куда она могла бы удалиться. Он, конечно, полюбопытствует, почему Сен-Дизье? Потому что туда регулярно приходит почта, а единственная радость, которая осталась у нее в мире, — это письма друзей. К тому же через Сен-Дизье идет дорога в Париж. Может быть, раз в году к ней кто-нибудь завернет на часок. Конечно, такое не пришло бы ей в голову, если бы у нее были лучшие виды на будущее, но поскольку их нет, ей приходится смириться с судьбой.

Через несколько дней она получила письмо от Пан- Пана, а предыдущее, похоже, потерялось. Он должен пересказать ей, что в нем было, слово в слово. Тоска ее не отпускает, а еще больше забирает. Теперь она почти не сходит вниз. О, какой божественной была бы философия, если бы она могла кому-нибудь помочь!

Следующее письмо Пан-Пана явно было вскрыто и очень небрежно запечатано. Как это неприятно, право. Она в ужасной тревоге за свое будущее. Пан-Пану, наверно, надоели ее жалобы, но с кем еще ей поделиться? Если бы не толстушка, она бы давно сошла с ума. Мадам де Графиньи как в воду глядела: эта идиотка Дюбуа, конечно, позволила покрыть Лизу. Теперь собачку придется чистить, а вдруг она этого не переживет? Бедная малышка еще никогда не была ей так дорога. Да, они все могут над ней потешаться, и пускай потешаются, для нее нет большей радости, чем кого-нибудь развеселить. Пришли еще два письма, определенно вскрытые, а Пан- Пан, видно, не получил того, в котором она просила прислать песню “Иоанны”. Она написала своей подруге мадам де Шатене, чтобы узнать, нельзя ли у нее погостить, пока не нашелся подходящий монастырь. Пан- Пан должен вернуть ей ее письмо об “Иоанне” — ох, она об этом уже сказала, от всех горестей у нее просто ум за разум заходит. Если бы он видел, какая на нее порой нападает трясучка, он бы ей посочувствовал. Она полмесяца проболела. Вольтер был к ней очень добр, а также мадам де Шамбонен. Она теперь не спускается на кофе, а выпивает немного бульону с теми, кто обедает в полдень, а остальное время проводит в своей комнате. Правда, когда здесь был господин де Мопертюи, она ужинала с ним. Он очень веселый и образованный, а поскольку мадам де Графиньи и не веселая, и не образованная, она молчала, как рыба.

Теперь она откроет Пан-Пану нечто ужасное. У нее совсем нет денег. Если он спросит, как это случилось, она ответит, что по дороге в Сире поняла, что ее старое платье неприлично, и купила себе за луидор шелковое. Еще она купила пристойное бумажное платье для Дюбуа, а несколько оставшихся су отдала кучеру. Она отписала мадам де Бодо, чтобы справиться, не найдется ли у нее лишней постели. Похоже, Демаре будет здесь через день или два — мадам дю Шатле оповестила ее об этом запиской, о какая радость!