Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Политика Англии была несколько более сбалансированной. Британские лидеры хотели использовать советско-турецкие переговоры для своей большой игры в Европе, считая возмож­ным пойти на большие уступки Москве в целях противодейст­вия Германии. К этому призывали в Лондоне ряд политических и общественных деятелей, группирующихся вокруг Черчилля. Но и для Англии район Турции и Проливов были путем к бри­танским владениям на Среднем и Ближнем Востоке и в Индии. И английский истеблишмент стремился противодействовать проникновению в тот регион и Германии, и Советского Союза. Английская политическая элита видела свою главную цель в ос­лаблении советско-германского сотрудничества, а интересы СССР в этом регионе мало учитывались в Лондоне.

Необходимо иметь в виду и роль Италии. Союзники (Англия и Франция) проводили сложные маневры для ее нейтрализации и ослабления связей с Германией. Они полагали, что заключение Тройственного пакта будет способствовать этим целям.

В истории дипломатической игры вокруг Турции ее участ­ники следовали своим интересам. Во всей этой сложной ситуа­ции в первые месяцы после начала Второй мировой войны и за­ключения советско-германского пакта действовали многие противоречивые тенденции и факторы. Давление Германии, неуступчивость Англии и Франции, метания Турции и нежела­ние СССР хотя бы несколько модифицировать свой курс — все это затруднило для советских лидеров осуществление каких- либо более решительных и самостоятельных действий в отно­шении Турции в конце 1939 г.

Документы внешней политики. Т. XXII: 1939 год: В 2 кн. М. г1992. Кн. 2. С. 544. Примечание 108 (Далее: ДВП).

Там же. С. 503. Приложение 143.

Ministere des Affaires fitrangeres. Documents diplomatiques frangais. Bruxelles, 2004. P. 2 (Далее: DDF).

4ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 12.

См.: DDF. P. 2.

Ibid.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 26.

Там же.

Там же. С. 29-31.

Там же. С. 36-37.

DDF. Р. 19.

Ibid. Р. 20.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 49-51.

Там же. С. 74-75.

Public Records Office. Cabinet 66. 1939. N 2. P. 1 - 10.

Ibid. P. 76.

Ibid. P. 77.

Ibid. P. 83-85.

Ibid. P. 149.

Ibid. P. 158.

Ibid. P. 159.

Ibid. P. 176.

Ibid. P. 177.

Ibid. P. 179.

Ibid.

Ibid. P. 206-207, 218-222.

Ibid. P. 254.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 611.

Там же. С. 614.

Там же. С. 148.

Там же. С. 149.

Там же.

Там же. С. 151.

Там же. С. 152.

Там же. С. 152-153.

Там же. С. 169.

DDF. Р. 291-293.

Ibid. Р. 306-307.

Ibid. Р. 308-311.

Ibid. Р. 322-324.

Ibid. Р. 324.

Ibid. Р. 327.

Ibid. Р. 328.

Ibid. Р. 334-335.

Ibid. Р. 360.

Ibid. Р. 361.

Ibid. Р. 364-365.

Ibid. Р. 367.

Ibid. P. 373.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 619. Примечание 238.

Там же. С. 170.

Там же. С. 190-192.

DDF. Р. 416-420.

Ibid. Р. 417.

Ibid. Р. 418.

Ibid. Р. 420.

Ibid. Р. 422.

Ibid. Р. 433-434.

Ibid. Р. 434-435.

Ibid. Р. 436.

Ibid. Р. 436-437.

Ibid. Р. 445-452. См. также: ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 625. Приме­чание 255.

DDF. Р. 502.

ДВП. Т. XXII. Кн. 2. С. 203.

Там же. С. 265, 269.

Там же. С. 205.

Там же. С. 207.

Там же. С. 224 - 226, 235 - 238.

Там же. С. 240. Ухудшение советско-турецких отношений ши­роко комментировалось. Так, итальянский посол в Анкаре сообщал в своем донесении в Рим 6 ноября: "Отношения между Россией и Тур­цией отныне характеризуются взаимным и прогрессирующим недо­верием" (Там же. С. 626. Примечание 259).

Там же. С. 263 - 270, 373 - 380.

Речь шла, видимо, о резких статьях в Турции и в мировой печа­ти, в которых срыв переговоров в Москве объяснялся давлением Гер­мании и последствиями советско-германского пакта.

Там же. С. 337.

Там же. С. 420.

Советско-финская война

С

толь недолгое и сравнительно безболезненное решение вопроса о договорах со странами Прибалтики породило у советских лидеров настроение быстро осуществить свои планы и в отношении Финляндии. Но события пошли совершенно по иному пути и вызвали острый политический и военный кризис, привели к обострению международных позиций Советского Союза и в итоге к длительной войне.

Для Советского Союза ситуация вокруг Финляндии была тесно связана с проблемой безопасности СССР, особенно если учесть, что от нее до Ленинграда было всего 32 км. Руководство СССР постоянно беспокоила активность Германии в этой стра­не, а также тесные связи финской элиты с Великобританией и Францией. В Москве не забывали и о тех временах, когда Фин­ляндия входила в состав Российской империи. Дискуссии с финскими политическими деятелями активно велись еще в 1938 г. и летом 1939 г. Так, 14 апреля 1938 г. резидент советской разведки, сотрудник советского посольства Б.Н. Ярцев (Рыб­кин) имел встречу с министром иностранных дел Финляндии Р. Холсти, во время которой передал от высшего руководства Советского Союза желание улучшить советско-финские отно­шения 1. В Москве Б.Н. Ярцев мотивировал это тем, что Герма­ния планирует напасть на Советский Союз, для чего намерена использовать финскую территорию. В этом случае Красная Ар­мия будет вынуждена вступить в пределы Финляндии для отпо­ра немецким войскам. Но ситуация сложится по-иному, если Финляндия будет готова сопротивляться германскому вторже­нию, и СССР предлагает ей всю возможную военную и эконо­мическую помощь, гарантируя вывод своих войск сразу же по­сле войны. Главный смысл советских предложений состоял в том, чтобы убедить Финляндию пойти на более тесное сотруд­ничество с СССР.

В ответ Холсти сообщил, что финское правительство не ви­дит такой большой опасности для своей страны и при этом Финляндия полагается на свою приверженность скандинав­скому нейтралитету. Однако Ярцев настаивал на том, что «советское правительство должно иметь "гарантии", что Фин­ляндия не окажется на стороне Германии в случае войны». На вопрос, о каких гарантиях идет речь, Ярцев уклонился от подробностей, сказав лишь, что эти гарантии могут быть опре­делены на переговорах между двумя правительствами 2.

Схожие идеи еще ранее высказывал и А. А. Жданов — глава коммунистов Ленинграда. «Если какие-либо малые страны, на­пример Финляндия, — говорил он, — будут вести себя враждебно по отношению к СССР, подстрекаемые более крупными стра­нами, и будут готовы предоставить свою территорию для агрес­сивных действий фашистских держав, то в длительной перспе­ктиве такие малые страны "были бы потеряны"» 3.

В дальнейшем вопрос о "гарантиях" для СССР в отношении Финляндии и о возможном военном сотрудничестве двух стран неоднократно поднимался советскими представителями, в ча­стности в 1939 г. на летних англо-франко-советских перегово­рах в Москве. Но Финляндия по-прежнему рассчитывала на свой нейтральный статус, полагая также, что заключенный в 1934 г. пакт с СССР о ненападении сроком на 10 лет позволит ей сопротивляться возможному давлению.

Но уже осенью 1939 г. Сталин отреагировал на желание финнов придерживаться политики нейтралитета: "Я хочу по­нять, что вы в Финляндии хотели бы оставаться нейтральными, но я могу заверить вас, что это невозможно. Великие державы просто не позволят вам этого" 4. Тогда же Жданов заявил: "Мы, жители Ленинграда, смотрим на мир через наши окна. Вокруг нас находятся малые страны, которые мечтают о больших де­лах... Мы не боимся этих малых стран... Мы достаточно сильны, чтобы открыть наше окно пошире и призвать нашу Красную Армию защищать нашу страну" 5.