Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Значительную активность развивали в Хельсинки и пред­ставители Германии. Тогда, в 1938 и в 1939 гг. немецкий посол в Хельсинки В. фон Блюхер давал ясно понять, что сотрудничест­во Финляндии с Советским Союзом противоречит желаниям и намерениям Германии. Только Германия может оказать по­мощь Финляндии. По этой причине она должна быть заинтере­сована в сильной Германии 6.

Теперь, хотя и в иной обстановке после подписания совет­ско-германского пакта, в Москве снова были готовы использо­вать в том числе и упомянутые прежние аргументы. Было ясно, что для финнов предстоят весьма трудные переговоры. По сек­ретному протоколу от 23 августа Финляндия, как известно, так­же была включена в сферу советских интересов. Составляя проекты договоров со странами Прибалтики, в Москве одно­временно готовили аналогичный проект договора с Финлян­дией 7.

Советские лидеры, очевидно, должны были отдавать себе отчет в том, что в системе международных интересов западных государств положение Финляндии отличалось от стран При­балтики. Германия имела прочные и длительные отношения с финской политической и военной элитой. В планах англо­французского блока Финляндия также занимала значительно бблыпее место, чем Прибалтийские государства.

Однако в Москве в начале сентября 1939 г. подошли к фин­ской проблеме с теми же мерками, что и в отношении стран Балтии. Те же отделы и лица в Наркоминделе: правовой отдел и отдел Прибалтийских стран и соответственно их начальники Куроптев и Васюков, следуя указаниям, прежде всего Сталина, Молотова и Ворошилова, подготовили тексты возможного до­говора с Финляндией.

Судя по архивным материалам, в отличие от Латвии, Литвы и Эстонии в начале сентября 1939 г. по Финляндии были подго­товлены два варианта договора — минимальный и максималь­ный. По минимальному варианту она передавала Советскому Союзу восточную часть Выборгской губернии — по линии Местерви — Калленерви — Похлерви — Коневец, острова в Финском заливе — Лавансаари, Писниксаари, Сейскари и за­падную часть о. Рыбачий; предоставляла СССР право на строи­тельство морской и воздушной базы на островах Ханко и Суур- саари, обязывалась не укреплять без его согласия Аландские острова.

В соответствии с максимальным вариантом Финляндия должна была уступить СССР большую часть территории в Вы­боргской губернии; кроме упомянутых островов в Финском за­ливе передавала также острова Суурсаари, Руускери; уступала СССР район Петсамо (общей площадью 2761 кв. км). Требова­ния, касающиеся о. Ханко и Аландских островов, совпадали в обоих вариантах. В обмен советское правительство предлагало Финляндии вдвое большую часть территории Советской Каре­лии (5529 кв. км). СССР получал право размещать войска, стро­ить склады, иметь аэродромы на передаваемых в аренду терри­ториях о. Ханко и в других районах.

В обоих вариантах регламентировались условия размеще­ния советских войск (сухопутных, воздушных и военно-мор­ских), места их диспозиции и т.п. 8В целом они предназнача­лись для решения важнейшей задачи СССР — существенно отодвинуть финскую границу от Ленинграда.

Эти советские требования имели длительное историческое прошлое. Достаточно вспомнить меморандум, подготовленный российским Генеральным штабом накануне Первой мировой войны, где говорится, что Германия может попытаться атако­вать Петроград через Финляндию, захватить Аландские острова, послать войска на о. Ханко и т.д. В 1920 г. во время переговоров о заключении Тартуского мира советская делегация просила финнов уступить часть территории на Карельском перешейке к северу от Ленинграда и некоторые острова в Финском зали­ве 9. Тогда, конечно, они не хотели об этом слышать. Похоже, что в Москве всего этого не забыли.

7 октября проекты договора были представлены Молотову. Предстояло решить, какому из вариантов следует отдать пред­почтение.

А тем временем в Финляндии внимательно следили за раз­витием событий. Еще 3 сентября финский посланник в Москве встретился с Молотовым и сообщил, что в Хельсинки готовы улучшить экономические и торговые отношения с Советским Союзом 10. Через несколько дней он беседовал с заместителем наркома В.П. Потемкиным и говорил о заинтересованности Финляндии начать переговоры о торговом соглашении 11. 19 сентября Молотов снова обсуждал с ним вопрос о торговом соглашении 12. Как мы знаем, в те же дни в Наркоминделе активно готовили прежде всего политические и военные требо­вания к Финляндии.

6 октября Молотов направляет срочную телеграмму совет­скому послу в Хельсинки В.К. Деревянскому, в которой инфор­мирует его о том, что 5 октября он направил финскому прави­тельству через финского посланника в Москве предложение о желательности скорейшего приезда в Москву финского мини­стра иностранных дел для "обсуждения актуальных вопросов советско-финских отношений" 13. Это означало, что в Нарко­минделе завершили разработку советских предложений. И сразу же заработала политическая и дипломатическая маши­на. Советское правительство не хотело никакого промедления. Уже на следующий день Молотов снова встретился с финским посланником и почти в ультимативной форме спросил, почему до сих пор нет ответа финляндского правительства. Он мотиви­ровал свою настойчивость тем, что "идет война, в которой уча­ствуют крупнейшие державы Европы — Англия, Франция и Германия, и нужно спешить с вопросом улучшения отношений между странами 14. Финское правительство тотчас же ответило о своем согласии и о предстоящем отъезде финской делегации в Москву.

В Хельсинки развили большую политическую и даже воен­ную активность. 6 октября состоялось срочное заседание так называемого внутреннего круга финского правительства, включая военных и руководителей иностранного ведомства. Лейтмотив обсуждения состоял в том, что Финляндия не может потерять ни своей независимости, ни своего нейтралитета и свою принадлежность к Скандинавскому сообществу 15. 9 октя­бря после заседания Государственного совета президент Каллио утвердил инструкцию для делегации на переговорах в Москве. В Финляндии (после договоров СССР со странами

Прибалтики) понимали, какого рода требования можно ожи­дать на переговорах. К тому же часть из них была упомянута в телеграмме Молотова.

Главная идея финнов состояла в том, чтобы не давать не­медленного ответа, а начать переговоры, на которых сразу же отвергнуть в принципе идею о возможности создания в кон­тинентальной части Финляндии советских военных баз, по­скольку это означало бы нарушение ее нейтралитета. Инст­рукции финской делегации давали мало возможности для ма­невра.

Одновременно финское правительство начало немедленно интересоваться позицией других стран. По данным советского посольства министр иностранных дел Эркко перед отъездом в Москву встречался с британским посланником в Хельсинки Сноу. Кроме того, финские власти направили своих представи­телей в Берлин, чтобы узнать, какой может быть позиция Гер­мании. По информации советского дипломата в Великобрита­нии английский посланник советовал финнам не идти ни на ка­кие уступки в случае предъявления со стороны СССР террито­риальных требований и даже быть готовыми к вооруженной борьбе 16.