Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

Что является болезнью – глупость или похоть? Вероятно, одно неразрывно связано другим и порождает грех, с точки зрения Иеронима. В любом случае, операция удаления – явно негативна, не «врач» и его пособники, но лишь Писание, благие мысли и аскетический образ жизни в силах излечить недуг.

Тотальная греховность человеческого рода в жизненном миру явлена в картине-столешнице «Семь смертных грехов и Четыре последние вещи», где в центре (в самом хрусталике глаза, будто обозревающего весь мир), представлена фигура Христа с надписью: Cave, cave, d[omi]n[u]s videt – « Бойся, бойся, ибо Господь всё видит », в окружность же (в радужку глаза) вписаны смертные грехи человека, которые не укроются от всевидящего ока Бога. Закольцованная композиция показывает бесконечность и всеобщность греха, творящегося в повседневном мире человека: один грех тянет за собой вереницу последующих. Обуреваемый смертными искушениями он в итоге умирает, предстаёт на Суде, далее его ждёт ад или рай – такова тема «Последних Четырёх вещей», представленных по углам центральной композиции. Каждый сюжет в отдельности отмечен неизбежным присутствием образа зла, царящего в мирской повседневности. В верхнем левом углу – умирающего завлекает к себе Смерть (рис. 59). В нижнем левом углу – ад «вознаграждает» за земные грехи и в соответствии с ними. Страшный суд и встающие из гробов мертвецы – в верхнем правом медальоне. В нижнем правом – дьявол пытается вырвать из лона Христова и утянуть в свои тёмные чертоги уже попавшую в рай душу (рис. 48, 60 а, б, в). Безусловно, каждая из четырёх последних вещей связана друг с другом в смысловом и визуальном диалоге.

Оригинальная столешница из древесины тополя представляет калейдоскоп сцен на тему семи смертных грехов, смерти и воздаяния. Расписные и декорированные столы были достаточно распространённым украшением богатых домов. Иероним выполнил заказ, создав философскую столешницу-картину, для знатного человека или члена братства Богоматери. Однако и сегодня ведутся споры, принадлежит ли картина исключительно руке Босха, или же она создана в недрах его мастерской учениками, но под чутким контролем художника. В пользу авторства Босха свидетельствует подпись, но вызывает сомнения датировка работы. Древесина, которая использовалась Иеронимом в данном случае, не даёт ясной дендрохронологической датировки. Стиль некоторых костюмов и, в особенности, шляп указывают на моду 1505–10 гг., следовательно, Босх мог создать эту работу ближе к концу своей карьеры.

Изначально произведение задумывалось как столешница, но столом картина всё же не стала. С 1574 года и вплоть до смерти Филиппа II она провисела в его личных апартаментах в Эскориале, покинув их лишь после начала гражданской войны в Испании 1936–1939 годов.

Рис. 48. Семь смертных грехов и Четыре последние вещи, ок. 1505–1510 гг. Museo Nacional del Prado, Madrid.

Рис. 49 а. Подобное сочетание «всевидящего ока Бога» и тотальности греха встречается в композициях иллюстрированных Апокалипсисов: миниатюра демонстрирует ангелов, держащих ветры и готовых вредить грешникам. В центре – Бог и двенадцать избранных и запечатанных колен Израилевых (Откр. 7:1–10). Эта иконография также рифмуется с мистическим колесом из видения Иезекииля (например, у Фра Анджелико) и с культом ран Христа (именно тело и раны Христа репрезентировали идею смерти и воскресения. Франция, конец XIV в. FR. 13096, fol. 19r. Bibliothèque nationale de France, Paris.

Рис. 49 б. Град земной (весь мир) полон раздора, вокруг стен кольцом пляшут черти, внутри град разделён на определённые сегменты, подобно структуре грехов на столешнице Босха. Миниатюра к книге Августина «Град земной и град небесный» (часть I), ок. 1475 г. Meermano Museum, Hague.

Центральный круг столешницы напоминает огромное вогнутое зеркало. Смотрясь, всматриваясь в столешницу, человек будто вглядывается в себя, обнаруживая на поверхности отражение своих грехов и обращённый на него тотальный взгляд Бога. Как и бесчисленные пособия, и зерцала, в которых использовались похожие зеркальные изображения, столешница из Прадо предназначалась для помощи во время частной молитвы, религиозной медитации, концентрации, в особенности для интенсивного изучения своих грехов, которые осмыслял каждый добрый христианин прежде чем идти на исповедь.

Художник также объясняет общий смысл картины, цитируя главу и стих, как священник, хорошо разбирающийся в писаниях. С аббревиатурами, приведёнными в полном объёме, бандероль наверху читается следующим образом: Gens absq[ue] [con]silio e[st] et sine prudentia // deutro[m]y [um] utina[m] sapere[n]t [et] i[n]telligere[n]t ac novissi[m]a p[ro]videre[n]t (Второзаконие 32:28–29: Ибо они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла. О, если бы они рассудили, подумали о сем, уразумели, что с ними будет! ) Absconda[m] facie[m] mea[m] ab eis: et [con]siderabo novissi[m]a eo[rum] (Второзаконие 32:20: Сокрою лицо мое от них и увижу, какой будет конец их ).

Послание картины: человек, лишённый внутреннего закона и разума отправился в необузданное путешествие по семи смертным грехам. Осознание природы греха и собственной греховности посредством одновременно эмпатического и остранённого созерцания соответствующих визуальных образов может привести к покаянию и стать очистительной практикой.

Вся композиция вписана в систему восьми кругов.

Тем не менее каждого человека ожидают Четыре последние вещи: сначала смерть.

Рис. 50. В центре самого большого, центрального, круга, напоминающего огромный глаз или вогнутое зеркало, изображён «Муж скорбей» – Христос, восстающий из могилы и демонстрирующий рану в боку. Подобное изображение обнаруживается у Босха в «Мессе святого Григория», на закрытых створках триптиха «Поклонение волхвов» (глава 7, рис. 2, 24). Это обращение к верующим, призыв идти по тому пути, который показал Иисус, размышлять о Его мученической смерти на кресте за прощение грехов человеческих. Внутренний круг, или «зрачок», окружён позолоченными лучами, простирающимися к внешнему кольцу, которое делится на семь сегментов, изображающих грех. Грех же Босх передаёт через повседневные бытовые сцены с участием людей разных социальных классов, наблюдаемых всевидящим оком Бога.