Сергей Нилус - Собрание сочинений - Том 6

— Считаю это совершенно невероятным и невозможным. Я считаю, что ликвидация русского большевизма одна из первых и главных необходимостей. Я не знаю русского большевизма, а знаю общий большевизм. Он есть и у нас, и во Франции, и в Англии, — достаточно сказать только, что все страны панически боятся «своих» большевиков, а потому не выступают против русских коммунистов. Стремление к III Интернационалу есть во всех странах. Мы видели, что сделал у нас Зиновьев в Галле. Мы видим последние события во Фленсбурге. Посмотрите на деятельность Кашэна во Франции, на конференцию в Туре и т. д. Безусловно, всё это держится Россией, — мы все больны этой болезнью. — Вывод ясен: должна быть борьба с русским большевизмом!

— Как вы представляете себе эту борьбу? конечно, как военное вмешательство? Мыслите ли вы себе его, как международное вмешательство или как вмешательство одной из западноевропейских держав?

— Я считаю, — отвечает Людендорф, — что вмешательство может быть только международным, причем я считаю, что должна быть не только борьба чисто военная, но и должна измениться вся политика западноевропейских государств. При теперешнем положении, однако, когда Франция делает по отношению к нам одну ужаснейшую ошибку за другой, когда Англия ведет себя по отношению к большевикам по меньшей мере двусмысленно, Америка совершенно в стороне, — при таком положении вещей, я хочу сказать, при такой политике, не может быть и речи о разрешении русского вопроса.

— Франция теперь так заботится о платежах Германии. Но что будет в том случае, если Красная армия подойдет к нашей границе (а она подойдет, потому что Польшу она разобьет, — в этом я не сомневаюсь)? Что будет тогда, скажите мне, пожалуйста, если от Германии отберут последние остатки вооружения?

— А будет следующее: французы потеряют всё, что они «всадили» в свою Польшу, и от нас уже, конечно, не получат ни копейки!

— Г. Бурцев ведь, безусловно, большой русский патриот и крупный антибольшевик. Я знаю, что он известен во Франции, — неужели он не может доказать кому нужно, что в случае подобной политики Франции по отношению к нам, к Германии по русскому вопросу, они обрекают сами себя на гибель?

Скажите мне, неужели даже этой простой очевидности не понимают во Франции?

— Скажите, пожалуйста, а Германия была бы в состоянии помочь русским антибольшевикам?

— У нас, немецких патриотов, есть всё, что хотите, по отношению к России. И желание помочь ей, и горячая симпатия, но в состоянии ли помочь Германия России — это вопрос другой.

Опять же мы вернемся к тому, о чем уже говорили. При теперешней политике Франции — конечно, нет! Но при общей борьбе, поставленной в международном масштабе, могли бы; и, конечно, только немецкими солдатами и немецким командованием вы сможете разбить Красную армию. Я глубоко верю в это, так же как и в то, что Красная армия не представляет из себя никакой реальной силы.

— Считаете ли вы возможным, чтобы переворот совершился внутри России сам по себе?

— Я думаю, что подобный переворот невозможен, потому только что русский народ страшно терпелив, а теперь, кроме того, и голоден, и запуган. Нет, — только, повторяю, общее военное международное вмешательство может избавить Россию от большевизма.

Причем я глубоко убежден, что опасность от большевиков грозит всему мipy и что теперь нельзя терять ни одной минуты.

Ъ .

Должен признаться, что моя беседа с Людендорфом окончательно примирила меня с Германией, война с которой всегда казалась мне безсмысленной. Европа, действительно, не знала России, и Людендорф был совершенно прав, обвиняя в этом Россию, безпечность которой была столь же велика, сколь велики были и ее территория, и ее богатство. Но, если только одна книга: «Сионские протоколы» могла предотвратить войну с Германией, то сколько чудес могла бы сделать Христианская Церковь, если бы видела свою задачу не только в проповеди христианства, но и в защите его, иначе в борьбе с мировым еврейством?!

По неисповедимым путям Промысла Божия эту борьбу суждено было поднять мирянину Адольфу Хитлеру, и притом в Германии, — стране свободной богословской мысли. Но именно в этом факте и кроется залог успеха, ибо, связанные мертвящим талмудизмом Православная и Римско-католическая Церкви и не решились бы выступить открыто против еврейства, а первая же попытка в этом направлении со стороны их единичных представителей была бы объявлена еретичеством.

Хранимый Богом, С. А. Нилус и после революции продолжал жить в имении своих друзей, занимая небольшой двухэтажный домик в глубине тенистого парка. В верхнем этаже домика помещалась домовая церковь и покои схиархимандрита N 45 45 Схиархимандрит Иоасаф, настоятель Густынского монастыря, исполненный невыразимой небесной кротостью и святостью, прожил с четой Нилусов в Линовице, имении Жеваховых, до самой своей чудной праведной кончины. Скончался 26 мая 1922 года. Перед смертью собирался уехать в Густынь, но до назначенного дня отъезда (28 мая) не дожил. В остаток дней сподобился видения Пресвятой Троицы, а до этого видения и после него он лицезрел двух Ангелов. — Ред . , бывшего настоятеля одного из соседних монастырей, разоренных большевиками, в нижнем этаже жил С. А. Нилус с женою. Там же помещалась и сестра владельца усадьбы, вынужденная скитаться по разным местам России, спасаясь от преследований большевиков. О том, как протекала их жизнь, свидетельствуют письма С. А. Нилуса и его жены за это время. Так, 23 сентября (5 октября) 1921 года С. А. писал своей племяннице: «…Что мы пережили за время нашей разлуки, ты легко себе представишь, зная, что мы живем на пути всех катившихся чрез нас волн нашествия иноплеменных и междоусобныя брани. По воле Божией и под покровом Божией Матери мы доныне не только целы, но даже благоденствуем. Ты подумай только: служит (когда может) и живет у нас второй год (в твоей комнате) схиархимандрит N, ему сослужит иеромонах о. С (из той же обители N), очень хороший и усердный священнослужитель, при них келейник Григорий, чудесный малый 46 46 По другим сведениям, при схиархимандрите Иоасафе келейником состоял иеромонах Феофан. — Ред . . В доме у нас масса паломников (иногда заночевывает 30–40 человек), и мы ни разу ни в чем не имели нужды, несмотря на многократные посягательства на наше благополучие со стороны внешних… Но мы все внешние злоключения почитаем за ничто, так явно велика над нами милость Божия, в прах пометающая все козни вражии. Вот тебе вмале и вкратце вся наша жизнь, как явное и дивное свидетельство тому, что Христос вчера, днесь и во веки — Тот же…».