Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

Письмо жене, 8 мая 1943 г.

BArch. N 265/157. Bl. 61

[…] Тунис и Бизерта пали, то есть Африке конец [382]. Это один из решающих поворотов в ходе войны, и он не в нашу пользу. Как долго еще продержится Италия? Свои владения она сейчас потеряла полностью. Кажется вообще, что есть желание начать мирные переговоры, но другую сторону на это не сподвигнуть. Они ведь ей и не нужны.

Отчет семье, б июня 1943 г.

BArch. N 265/157. Bl. 77ff. Ms.

[…] На нашем фронте никаких изменений. С обеих сторон в целом спокойно. Позиции укреплены весьма хорошо, и жизнь идет своим чередом с известной регулярностью. Потепление, высохшая земля, редкие боевые действия и короткие ночи, облегчающие караульную службу, — всё это делает жизнь солдат сносной для военных условий. Также наш самый большой бич, а именно вши, практически исчезли, так как мы настойчиво боролись с ними с помощью помывок, саун, свежего воздуха. Число заболеваний сыпным тифом тем самым существенно снизилось. В связи со всем этим настроение хорошее, солдаты довольны. Они надеются, что где–нибудь начнется немецкое наступление и война тем самым подойдет к концу. […]

Отчет семье, 11 июня 1943 г.

BArch. N 265/157. Bl. 79–83f. Ms.

[…] [Во вторник] с утра, к заключительному аккорду наших боев с бандитами, я полетел на юг. В целом уничтожено около 600 бандитов и разрушено до 50 их лагерей. Тем не менее остатки всё еще шляются по большому лесу [383]. По пути следования самолета я видел совсем недавно взорванный именно этими люди мост, они также обстреляли занимаемую нами деревню. Они уклоняются от любого боя, рассыпаются поодиночке, прячутся в кронах деревьев или непролазных болотных чащобах. Их там удается найти лишь благодаря случаю. Но как только наши солдаты уходят, они вылезают, собираются вместе и снова начинают разбойничать. Неблагодарное дело — сражаться против врага, который лишь уклоняется и исчезает. Наши солдаты, мучимые мошкарой и паразитами, днями шагают по лесу, ночуют в нем, ищут и ничего не находят, но внезапно их обстреливают, и едва они успевают пойти в контратаку, как врага и след простыл. Сейчас мы эвакуируем всех жителей из этой местности. Тем самым мы надеемся затруднить или даже прекратить снабжение бандитов. […]

Запись в дневнике, [Киссинген [384] ] 29 июня 1943 г.

BArch. N 265/13

[…] Очень плохо, что мы не в состоянии противостоять воздушным налетам на Германию. Кёльн, Дюссельдорф, Дуйсбург, Эссен, Дортмунд, Вупперталь, Бохум, Майнц — печальный баланс, и это только на западе. Памятники архитектуры, разрушенные в Кёльне, Майнце, Дюссельдорфе и Дортмунде, — это невосполнимые потери для немецкой культуры. Гнев и ярость охватывают каждого, кто думает об этом.

Думали ли наши авиаторы, когда осенью 1940 г. собирались лететь в Англию, что последует такое возмездие? Тогда Геринг хотел своими налетами поставить Англию на колени за 14 дней. Теперь у наших врагов те же намерения, пусть и на более продолжительном отрезке времени. Англия рассматривает воздушные налеты как существенный способ быстрее закончить войну, объявил Черчилль. Кажется, что при известных обстоятельствах это кажется ему даже более действенным, чем высадка в Европе.

Было время, когда Геринг заявлял, что за каждую сброшенную на Германию бомбу в ответ будет сброшена сотня. Наши враги напоминают сегодня об этом посредством листовок, которые сбрасывают десятками тысяч. Уже два года, как наша авиация скована на Средиземном море и на Востоке. И защита от налетов не столь удачна, чтобы враг не решился на новые, и из возмездия ничего не вышло. В этом отношении в течение трех лет дело приняло, к сожалению, совсем иной оборот.

Запись в дневнике, 5 июля 1943 г.

BArch. N 265/13

Те люди в Германии, которые способны заглядывать несколько вперед, понимают, что общая ситуация не слишком многообещающа. Об этом много «размышляют». Но говорят вслух очень немногие. В основном люди отмалчиваются — из предосторожности. Но они ощущают изменения по сравнению с прежними годами: в 1940 г. — победа над Францией, в 1941 г. — стремительное наступление на Россию, в 1942 г. — хотя бы частичное наступление с завоеванием территории. Сегодня — затишье и ожидание. Изменение оперативной обстановки при этом сравнении довольно ясно. Кроме того, продолжающиеся воздушные налеты на Рейн и города Рурской области, а также снижающееся количество судов, затопленных подводными лодками. При этом все жаждут выстоять, так как каждому ясно, что в этой войне нельзя потерпеть поражение, ибо то, что последует за ним, и представить себе невозможно. Германия погибнет, и мы вместе с ней.

Запись в дневнике, 8 июля 1943 г.

BArch. N 265/13

Уже четыре дня, как идет битва под Орлом [385]. Наши приготовления в целом были закончены уже в мае. Но и враг собрал там более чем сильную группировку войск. Он был готов и к тому, чтобы отразить немецкое нападение, и к тому, что атакует сам, очевидно, чтобы вернуть себе Украину. Фюрер долго тянул с началом наступления. Казалось, что наши соединения недостаточно сильны по сравнению с крупными силами противника. Прежде всего следовало увеличить численность и мощь наших танков, с тем чтобы они действительно смогли прорваться, ибо здесь в битве сошлись наиболее сильные части вермахта и Красной армии. Массы обеих армий, точнее, массы, находящиеся в распоряжении командиров, стоят друг против друга. […]

Так ведется это судьбоносное сражение. Когда я уезжал в Киссинген, фельдмаршал Кл[юге] сказал: вероятно, оно состоится. Ясности у него при этом не было. Одно бесспорно: если оно будет выиграно и враг понесет такие тяжелые потери, что сам не сможет атаковать ни летом, ни даже зимой, то это будет иметь решающее значение для защиты от концентрических атак наших противников в Европе. Если русский будет парализован, то на Восточном фронте, возможно, удастся высвободить силы, чтобы укрепить фронт против англичан и американцев. Можно лишь просить Бога о том, чтобы он был на стороне нашего оружия.

В рамках этого сражения задачей 4–й армии будет выстоять при любых обстоятельствах. Возможность того, что противник нанесет ответный удар на ее фронте, вполне существует, хотя бы с целью связать наши силы и не позволить их перебросить, чтобы решить исход битвы. Вся моя деятельность, которая описана в начале этой тетради, служила тому, чтобы позволить нам отразить это наступление. […]

Запись в дневнике, [Киссинген] 29 июля 1943 г.

BArch. N 265/13

[…] Случившаяся высадка и постепенное продвижение на Сицилии представляют собой весомую угрозу нашим позициям в Европе [386]. Настроения в Италии разнятся. Многие не желают Муссолини и его системы. Именно на этих людей и опирается план Антанты с высадкой в Сицилии. Здесь враг видит наше слабое место. Если ему удастся выбить Италию из Оси, это означало бы опасную брешь в немецкой системе обороны. Как близко он может подобраться к Южной Германии со своей авиацией! Да и Балканы бы оказались тогда в известном смысле «охвачены». Поэтому успехи противника нам всем крайне неприятны. Кроме того, там сражается Хартмут [387]. Мы знаем, что в подобных боях его поджидают серьезные опасности. Пусть Бог не покинет его и хранит его!