Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Не было проведено глубокого марксистского анализа реального состояния развития и экономической мощи социалистической системы в целом, поскольку, во-первых, КПСС не терпела внешних дискуссий о своих проблемах, а во-вторых, каждый государственный и партийный руководитель других стран прежде всего старался представить собственные успехи, тем самым прикрывая затруднения и слабости. Такие важнейшие вопросы развития социалистической системы в целом, как, например, общая экономическая политика, почти не играли роли. Не было даже сделано реалистической оценки на основе фактов и точных сравнений действительной экономической производительной способности социализма. Вместо этого делались лишь безосновательные утверждения, например, о том, что социализм уже стал определяющим фактором мирового развития.

Отход Сталина от пролетарского интернационализма, по моему мнению, вполне ясно и практически проявился во время испанской гражданской войны 1936–1939 гг., хотя этот вопрос ещё не исследован и не прояснён до конца. Соответственно на этот счёт имеются весьма различные мнения. По-видимому, во время борьбы республиканского движения против путчистского генерала Франко все социалистические силы — социалисты, анархисты, коммунисты и особенно ПОУМ (Рабочая партия марксистского объединения) — продемонстрировали явное стремление довести эту революционную войну до социалистических преобразований.

По сути это совпадало и с ленинской теорией революции, однако же Сталин не был с этим согласен. Он был готов оказать военную поддержку республиканскому правительству — но при условии, что борьба против Франко будет иметь целью лишь создание буржуазно-демократической республики, а не социалистическое преобразование общества. Это привело к расколам и спорам внутри революционных сил, чему ещё более послужило то, что свою абсурдную борьбу против троцкизма Сталин привнёс в ряды революционного движения, заметно ослабив его этим.

История испанской гражданской войны ещё нуждается в более детальном исследовании для выяснения всех аспектов и воздействий сталинской политики. Хотя большинство сражавшихся в Испании в интербригадах долгое время молчали об этих проблемах, всё же стало известно достаточно для понимания того, что политика Сталина послужила важным фактором, содействовавшим поражению революционных сил от Франко. Вероятно, это послужило и тому, что многие советские офицеры, служившие советниками в испанской гражданской войне, после своего возвращения были арестованы и убиты — так же, как и журналисты, работавшие репортёрами в Испании. Им было известно слишком много о тех событиях.

Какие мотивы побудили Сталина занять позицию, столь противоречившую пролетарскому интернационализму, — это так же ещё ждёт более детального исследования. Разумеется, сыграло роль то, что он хотел избежать серьёзных конфликтов с западными державами, прямо или косвенно поддерживавшими Франко своей политикой «невмешательства». Перед лицом активного военного вмешательства фашистских держав — Германии и Италии — на стороне Франко, такое поведение, судя по всему, означало отход от интернационального долга. Вероятно, имело значение и то, что здесь впервые в практической форме возникло противоречие, решения которого Сталин ещё не знал, а именно: противоречие между интересами коммунистического движения с одной стороны и интересами советского государства — с другой. Коминтерн изначально считал, что эти интересы хоть и не идентичны, однако по большей части совпадают. Но в практической политической борьбе на международном уровне этот абстрактный тезис оказался невыполнимым.

Вероятно, Сталин не интересовался социалистической революцией в Испании потому, что считал незначительными её шансы на победу, а возможно, и потому, что он уже отошёл от цели всеми средствами поддерживать пролетарскую революцию для развития международной социалистической революции. Многое указывает на это предположение, и в особенности ответ Сталина на вопрос, отошёл ли Советский Союз от этих первоначальных целей «мировой революции». В 1936 г. в беседе с американским журналистом Роем Говардом он сказал, что такой цели не было никогда . После этого Говард захотел узнать, не является ли это скорее недоразумением, возможно, даже трагическим. На это Сталин лаконично ответил: «Нет, комическим. Или, пожалуй, трагикомическим» [202] Сталин И. В. Беседа с Рой Говардом. Сочинения, т. 14, с. 105. .

Концепция Ленина и большевиков о международной социалистической революции превратилась для Сталина к 1936 г. лишь в трагикомическое недоразумение , которое он всеми силами старался разъяснить, дабы не беспокоить капиталистические державы, ради возможности беспрепятственного развития советского государства. Видимо, для него великодержавное положение Советского Союза и навязывание его интересов приобрело уже наивысший приоритет. Когда Харальд Нойберт описывает позицию Сталина по этому вопросу так: «В продолжение мировой революции он при реалистической оценке ситуации, возможностей и объективных тенденций больше не верил уже во второй половине 20‑х годов, признавая его на словах», то можно смело с ним согласиться. Однако я сомневаюсь, что в этом деле решающей была «реалистическая оценка», поскольку в субъективистском мышлении Сталина она чаще всего играла подчинённую роль.

Это недостаточно интернационалистское отношение столь же ясно проявилось, когда после окончания Второй мировой войны Сталин отказывал в какой бы то ни было поддержке революционному освободительному движению Греции, стремившемуся превратить борьбу против фашистских оккупантов в начало социалистического развития, так же, как в Югославии. Хотя он и аргументировал своё отрицательное отношение тем, что греческая революция не имеет шансов на победу, очень сомнительно, что это было именно так, и, кроме того, для марксиста это — весьма филистерский аргумент.

Югославский политик Эдвард Кардель (1910–1979) обсуждал со Сталиным греческую проблему в конце 1948 г., когда борьба ещё не завершилась. Сталин, как он рассказал позднее, спросил его: «Неужели вы верите в победу восстания в Греции? Ведь это иллюзия, верить, что западные державы оставят Грецию коммунистам. Вы вместе с греками живёте иллюзиями и этим создаёте политические трудности всем нам» [203] Цит. по Harald Neubert. Die internationale Einheit..., указ. соч., с. 193. .

Греческая революция и в самом деле имела шансы на успех, хотя бы из-за сильной поддержки партизанских отрядов населением, и потому, что в освободительной борьбе она уже охватила бо́льшую часть греческой территории, а также из-за прямого соседства с Югославией и её поддержки. Чтобы не допустить успеха этого движения и спасти монархию, британская армия вмешалась в борьбу на стороне реакционных монархистских сил, в то время как Сталин спокойно наблюдал, как революцию в течение нескольких лет утюжат в кровопролитных сражениях при помощи британских войск. Очевидно, благосклонность правящих кругов Англии казалась ему более важной, хотя сразу по окончании мировой войны Черчилль и призвал к борьбе против социализма.