Анатолий Воронин - Москва, 1941

Другой «предугаданный» удар произошел не возле Серпухова, а южнее Тулы, но основная идея была такой же: выход к Оке в районе Каширы, захват переправы через нее и дальнейшее движение вдоль Оки к Орехово-Зуеву, для замыкания кольца вокруг Москвы. Одновременно это отсекло бы снабжение полуокруженной Тулы. Для выполнения этого плана Гудериану не хватало снабжения. Штаб 2-й танковой армии докладывал 13 ноября: «Танковые корпуса армии не располагают достаточными запасами горючего. Теперешнего поступления горючего едва хватает на перевозки в целях снабжения армии. Пополнение запасов до 5–6 норм расхода, необходимых для выхода к р. Ока, неосуществимо без существенного увеличения поступления горючего» .

Здесь также планировался и был осуществлен упреждающий удар группой Белова в районе Серпухова во фланг 4-й армии. Сам Павел Алексеевич Белов вспоминал про эти события так: 9 ноября 1941 года корпус был включен в состав войск Западного фронта. В тот же день он был вызван к командующему фронтом генералу армии Г. К. Жукову. «Командующий сообщил мне, что создается группа войск под моим командованием; основой ее будет 2-й кавалерийский корпус, придаются 415-я стрелковая и 112-я танковая дивизии, две танковые бригады, 15-й полк гвардейских минометов – “катюш” – под командованием подполковника Дегтярева и другие части. Замысел предстоящей операции состоял в том, чтобы нанести контрудар по противнику в районе Серпухова в полосе 49-й армии совместно с нею, а потом прорваться в тыл немцев. Контрудар приходился на то время, когда немцы еще наступали и держали в своих руках инициативу действий на советско-германском фронте» . Но задуманное не получилось, и в книге Бориса Шапошникова это описывается так: «Наступление 2-го кавалерийского корпуса началось 14 ноября. Ему предшествовал удар войск противника, сосредоточенных для наступления на Серпухов. В итоге наше наступление и удар немцев привели к ряду встречных столкновений, в результате которых план противника был сорван; наши войска в упорных боях измотали его. Но и сами они понесли значительные потери. Особенно пострадала 112-я танковая дивизия, укомплектованная главным образом танками Т-26.

Отбив наступление противника, 2-й кавалерийский корпус, 112-я танковая дивизия и войска правого фланга 49-й армии оказались не в состоянии прорвать фронт немцев и выйти на их тылы. …В результате 2-й кавалерийский корпус и правый фланг 49-й армии, участвовавшие в наступлении, к 20 ноября перешли к обороне» .

Отход левого крыла Западного фронта возле Тулы. Видна попытка прорыва к Кашире (в верхней части схемы) и контрудары Красной Армии.(ЦАМО)

Наступление 2-й танковой армии началось 18 ноября, к этому времени дороги померзли, стало возможным осуществлять снабжение, столь необходимое для наступления, но вместе с этим надвигались и морозы. Далеко не все генералы были настроены оптимистично, поскольку хорошо понимали, что германские войска не готовы воевать в зимних условиях. Гудериану удалось собрать максимум ресурсов для этого удара. Первоначально ему сопутствовал успех, 20 ноября 3-я и 4-я танковые дивизии прорвали фронт 299-й стрелковой дивизии в районе Дедилова (25 км юго-восточнее Тулы) и стали развивать успех в северном и северо-восточном направлении на Венев и Сталиногроск (ныне Новомосковск), а также станцию Узловая. Сталиногорск был занят 25 ноября, что открывало дорогу на Михайлов и дальше на Рязань. В северном направлении германские войска достигли Венева, где 21 ноября Военный совет Западного фронта создал из нескольких пехотных и танковых соединений Веневский боевой участок, просуществовавший всего три дня – 24 ноября Венев был оккупирован. Отсюда до Каширы оставалось около 50 км. Буквально на следующий день немецкие передовые отряды вышли к поселку Мордвес. Часть сил была отправлена в западном направлении на охват Тулы, часть расширяла зону оккупации в восточном, дойдя до поселков Серебряные пруды и Павелец. Однако это также приводило и к растягиванию линии фронта, полностью закрыть которую у Гудериана не было никаких возможностей.

От поселка Мордвес Гудериан предпринял попытку занять Каширу, его передовые подразделения к 25 ноября оказались лишь в 6 км от города у деревни Пятница (она находится рядом с развязкой на трассе М-4). Здесь наступление притормозило в ожидании подхода других частей и снабжения. Германские войска не стали атаковать Каширу с ходу, рассчитывая следующим броском пройти и устремиться к дальнейшим целям. Немецкие передовые отряды пытались прорваться дальше, но в районе деревни Зендиково были встречены огнем зенитных орудий. Вот как описывал эти события в своих воспоминаниях боец 352-й ОЗАД Дмитрий Александрович Исаев: «Утром 24 ноября командир дивизиона майор Смирнов получил задачу перебросить часть огневых средств на танкоопасное направление к югу от Каширы. Туда была отправлена одна из трех батарей ОЗАД. С ней отправился и сам Смирнов. Огневые позиции зенитчики заняли у моста через овраг в 300–400 метрах перед деревней Пятница… 25 ноября их атаковали немецкие танки, причем действовали они без пехоты и авиационной поддержки, что, конечно, облегчало задачу обороняющихся. Тем не менее, бой был тяжким… Несколько танков пытались обойти орудия, спустились в овраг, но выбраться отсюда не смогли – их забросали гранатами» . Фактически на этом и закончилась попытка взятия Каширы – дальше инициатива перешла к Красной Армии и генералу Белову.

Еще в своей речи 3 июля Сталин заявил о необходимости уничтожения всего, что остается на оккупированной территории: « При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.

…В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия» .

Логика вполне понятная, однако оставляющая без объяснения то, как на временно оккупированной территории будут жить оставшиеся там советские граждане. Теоретически настоящие советские граждане должны были уйти вместе с отходящими частями Красной Армии, но в таком случае непонятно, кто будет бороться в тылу противника и откуда он будет брать хотя бы продовольствие.