Анатолий Воронин - Москва, 1941

Директивой УНКВД по Калининской области № 29910 от 10 сентября 1941 года местным органам УНКВД «О мероприятиях по спасению материальных ценностей при вынужденном отходе частей Красной Армии» предписывалось выводить из строя заводы и фабрики с мастерскими и уничтожать ценности, при этом работники НКВД должны были принять в данном процессе личное участие.

В журнале боевых действий 709-го стрелкового полка 178-й стрелковой дивизии, который в начале октября быстрым маршем отходил к Ржеву, отдельно отмечено, что : «большую работу во время отхода проделали саперы, возглавляемые командиром саперной роты мл. лейтенантом Соболевым и нач. инженерной службы т. Астаховым. Несмотря на то, что полк уже отошел, и рота оставалась одна, были взорваны все оборонительные сооружения, было организовано уничтожение дорог, запасов необмолоченного хлеба, фуража и населенных пунктов по пути отхода» . Их действия причинили некоторое неудобство наступавшей 206-й пехотной дивизии вермахта: «8 октября стал особенным днем для авангарда: солдаты переночевали под открытым небом при температуре +7 , поскольку большинство населенных пунктов было сожжено русскими поджигателями (Brandkommandos)» .

Позднее отступления частей Красной Армии происходили так быстро, что и мысли об уничтожении населенных пунктов при отходе не возникало. Однако после того как фронт более-менее устоялся, Военный совет Западного фронта напомнил об еще августовском приказе, которым устанавливалась «5-ти километровая полоса боевых действий, с территории которой подлежит выселению все гражданское население» . В приказе от 9 ноября отмечалось, что «многие командиры и комиссары частей и соединений не поняли существа данного приказа и допускают оставление населения в полосе боевых действий, чем, по существу, способствуют проникновению в среду местного населения шпионов и диверсантов, вербовке шпионов из части местного населения, враждебно настроенного к советской власти» . Население опасалось, что в результате военных действий могут быть разрушены их дома, а потому предпринимало свои меры по их сохранению: «в ближайших к расположению 316 сд деревнях во время налета вражеской авиации часть населения вышла с белыми флагами и полотнищами» . Такие попытки установить контакт с вермахтом, просигнализировать о том, что в деревне нет войск, не были редкостью. Часто навстречу наступавшим войскам выходили жители, мало-мальски знающие немецкий язык, и просили их не стрелять. Такое поведение с точки зрения командования Красной Армии было недопустимо, тем более что в деревнях вылавливали то ли настоящих, то ли мнимых шпионов, обнаруживали вражеские листовки. Конечно, речь не шла об уничтожении деревень, но о принудительном выселении их жителей, которые теряли не только кров, но и продовольственные запасы на зиму. Ни работы, ни зачастую денег у них не было (в колхозах работали за трудодни, по которым уже было выдано зерно или другие продукты) – даже если бы они были обеспечены карточками, неизвестно, как они смогли бы их отоварить. Но приказ был неумолим: «Всех граждан, оказывающих сопротивление в выселении, арестовывать и передавать органам НКВД» .

В 316-й стрелковой дивизии генерала Панфилова взяли под козырек и 14 ноября издали приказ: «Местное население, проживающее на территории боевых участков полков, к исходу 17.11.41 выселить. Всех выселенных направить на пересылочный пункт в Новый Иерусалим» . 1075-му стрелковому полку полковника Капрова, в котором служили капитан Гундилович и политрук Клочков, было предписано выселить Большое Никольское, Нелидово, Петелино и, конечно, Дубосеково.

Но выселить не успели, 16 ноября началось мощное наступление, в результате которого все эти населенные пункты оказались в руках немцев вместе с жителями. Наступление затронуло всю линию, враг стоял буквально в сотне километров от границ Москвы, а потому пришло время задействовать все средства, для того чтобы его остановить.

17 ноября из «Ставки Верховного главного командования» [59]пришел совершенно секретный приказ № 0428, который должен был быть доведен только до военных советов фронтов, которые на основании его должны были издать собственные приказы. Это в некотором роде снимало ответственность с подписавших его Сталина и Шапошникова. И если эти фамилии и не упоминались, то номер приказа стал фактически нарицательным и активно использовался в переписке.

Процитируем приказ № 0428 полностью. «Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20–30 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики.

Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом – такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.

Ставка Верховного Главного Командования приказывает:

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.

Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.

2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.