Анатолий Воронин - Москва, 1941

3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.

4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.

Ставка Верховного Главного Командования И. Сталин Б. Шапошников» .

Не выполнить приказ было нельзя, тем более что Ставка ВГК требовала отчетов каждые три дня. В тот же день были составлены списки деревень на уничтожение, определены силы и средства, которыми должно было достигаться выполнение приказа. Не стала исключением и отступающая 316-я сд, переживающая в этот момент драматические события – дивизия становится 8-й гвардейской, и в тот же день гибнет ее командир генерал-майор Панфилов. В дивизию поступает приказ № 05 Военного совета Западного фронта, который практически дословно повторяет приказ № 0428. Уже с 19 ноября 8-я гвардейская стрелковая дивизия начинает его выполнение, аккуратно отчитываясь о названиях и степени сожженных деревень – какие-то удалось сжечь на 30 %, 50 %, какие-то полностью.

В частности, при отходе было сожжено Гусенево, в котором находился штаб дивизии и где погиб Панфилов. Свидетелем поджогов был комиссар 1073-го полка 8-й гвардейской стрелковой дивизии Петр Андреевич Логвиненко. В интервью комиссии по истории Великой Отечественной войны он рассказывал, как им приходилось тяжело, когда в ноябре началось немецкое наступление и они получили приказ жечь деревни, чтобы не оставлять врагу. Они просили, чтобы люди выходили, и поджигали дома. Из одного из них выбежала женщина, схватила на руки дочку и поставленное тесто: «Когда я это увидел, у меня у самого слезы! Ну, приказ есть приказ» .

Выполнять приказ 8-я гвардейская стрелковая дивизия продолжала вплоть до перехода в наступление – высылая команды охотников в Алабушево и на станцию Крюково.

Находившаяся рядом 53-я кавалерийская дивизия, видимо, не предоставила отчета о запланированных мероприятиях и оправдывалась перед членом Военного совета 16-й армии дивизионным комиссаром Лобачевым за «либерализм»: «Вы своим письмом № 018 указываете, что нами не выполняется приказ Ставки Верховного Командования Красной Армии об уничтожении всего, что может быть использовано противником, и что проявляем в этом вопросе ненужный и вредный либерализм.

Должен отметить, что до получения приказа Ставки по этому вопросу действительно мы проявляли либерализм и противнику оставлялся хлеб, жилища и т. д.

Сейчас в частях нашей дивизии этого нет. Только за 19 и 20 ноября нами сожжено четыре населенных пункта: Гряда – осталось только несколько несгоревших домов, Мал [ое] Никольское – полностью, поселок Лесодолгоруково и Деньхово – результат пожара мне пока еще не известен, но лично наблюдал, как эти населенные пункты были охвачены пламенем. Для этой цели создаем специальные группы бойцов, которые готовятся заранее и уничтожают [постройки] немедленно по оставлению данного населенного пункта нашими войсками.

Ваши указания в дальнейшем будут выполняться с еще большей настойчивостью. Разъездам, при налетах на противника отдельными отрядами, это будет даваться как специальное задание с тем, чтобы уничтожать все, что могло [бы] остаться [противнику] » .

А вот командир 258-й стрелковой дивизии 50-й армии полковник М. А. Сиязов уже 17 ноября отдал приказ, в котором, в частности, говорилось: «Наступили зимние условия борьбы. Противник одет плохо и для обогревания пользуется жилыми постройками. С целью лишения его использования жилых построек необходимо последние сжигать и уничтожать. Опыт Ленинградцев показал полный эффект сжигания и разрушения всех жилых построек, занятых немцами» . Далее помимо установки жестких сроков по выполнению приказа – первая очередь до 19 ноября, вторая до 21 ноября, он отдельно отмечает : «Население разрушаемых районов не должно допускаться в наш тыл» .

Под приказ даже началась небольшая PR-кампания в прессе. 21 ноября в «Красной звезде» появилась заметка батальонного комиссара К. Буковского «Выгонять немцев из домов на стужу», в ней отмечалось, что « фашисты всегда предпочитают воевать около жилья… С наступлением зимы эта тяга фашистов к жилью еще более возросла. Деревня и дорога к ней – излюбленное место расположение немецких подразделений. На подходах к селу они выставляют заслоны, а сами отсиживаются в хатах» . Хотя приказ вначале был секретным, но быстро «ушел в народ», получив прозвище «Гони немца на мороз», и точно стал известным, по меньшей мере, военным корреспондентам центральных газет.

Трояновский вспоминал, как во время пересъемок речи Сталина в Кремле в кинокамере заело пленку. «Леня Варламов пытается завести “светский” разговор. – “Техника подводит”, – смущенно лепечет он. И чтобы переменить тему начинает говорить… о погоде! – “Какие морозы стоят в Москве. Нам на руку! Немцы мерзнут”. – “Нашим солдатам тоже холодно”. – последовал короткий ответ. Все замолчали. К счастью, возня с пленкой закончилась» . Пересъемка проходила 27 ноября 1941 года, в самый разгар кампании по изгнанию немцев на мороз.

Участвовать в выполнении приказа № 0428 пришлось и Зое Космодемьянской. В соответствии с приказом штаба 5-й армии населенные пункты, предназначенные к уничтожению, были распределены между разными подразделениями. Населенные пункты и строения вдоль переднего края и непосредственно в тылу должны были уничтожаться командами охотников из находящихся на этих участках фронта дивизий. Те деревни, что оказались в пределах досягаемости артиллерийского огня и «катюш» – должны были уничтожаться артиллерией и гвардейскими минометными дивизионами 144-й, 50-й, 82-й и 32-й стрелковых дивизий. Уничтожение других населенных пунктов поручалось авиации. Населенные пункты вдоль шоссе Руза – Макеиха и вдоль шоссе на участке Дорохово, Колодкино (сейчас это часть «Большой бетонки» А-108) – Грибцово, Усадково, Петрищево, Мишкино, Архангельское, Головкино, Никольское, Колодкино – поручались диверсионным группам РО и ОО НКВД.

Именно в одной из таких групп и состояли Зоя Космодемьянская и Вера Волошина – их целью в том числе было обозначено село Петрищево, именно из него надо было выгнать немцев на мороз. По воспоминаниям местных жителей, диверсионные группы заходили и дальше – до дороги Можайск – Верея, но эти деревни они не тронули – они должны были быть сожжены авиацией, но та, вероятно, не смогла их уничтожить и эти деревни были сожжены уже отступающей немецкой армией.