Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

Хотя прямых свидетельств и не имеется, возможно, Фидон был обязан своим успехом тому, что первый обзавелся отрядами гоплитов (тяжеловооруженной пехотой), появление которых во многих греческих полисах ознаменовало поворотные изменения в их ранней истории (Глава I). Гоплитский щит о двух рукоятях носил название «аргивского» или «арголид-ского», так как его будто бы изобрели аргивяне 7(такое утверждение, даже если оно неверно, свидетельствует о том, что поначалу они сохраняли своего рода монополию на их изготовление), а раскопанная в Аргосе пышная гробница воина, относящаяся примерно к 725–700 гг. до н. э., хранила великолепное гоплитское снаряжение — в частности, колоколовидный нагрудник, латы и тяжелый шлем ассирийского типа.

Гоплите кие доспехи являли собой смешанное наследие, но Аргос явно играл видную роль в их разработке. Вдобавок, хотя в ту пору, к которой относится аргосское погребение, боевая тактика фаланги еще не получила окончательного становления, — Аргос, по всей вероятности, сыграл значительную роль в ее дальнейшем развитии, как и ранее — в создании гоплитского вооружения. Согласно такому предположению, правление Фидона совпало по времени с решающей стадией этого процесса; и, возможно, под его водительством аргивские войска явили в битве при Гисиях один из самых ранних успешных примеров превосходства этой греческой боевой единицы, которой оказалась суждена весьма долгая жизнь. Такие достижения в области военной тактики, безусловно, подходят в качестве здравого объяснения, в котором, по-видимому, нуждались Филоновы победы. Возможно также, что появившаяся в его распоряжении новая фаланга, усовершенствованная на широкой Аргивской равнине, которой так подходили ее тактические методы, — частично или преимущественно состояла из граждан среднего сословия, что позволяло Фидону держать в узде аргивекую знать. Наверное, памятуя о победе при Гисиях, один поэт из Палатинской Антологии восхвалял непревзойденную доблесть воителей из Аргоса 8.

Хотя, как мы уже отмечали, неверно было бы говорить, что Фидон стал чеканить на Эгине первые греческие монеты, — вполне вероятно (как об этом сообщается), что он посвящал в дар Гере Аргосской металлические вертела или рожны — обелиски (οβελίσκοι), служившие в ту пору средством обмена и предтечей будущих монет: обломки таких стержней были обнаружены поблизости с аргивскими доспехами VIII века до н. э., а также в самом Герейоне. Кроме того, нам известно о горсти (δραχμή) таких обелисков, посвященной Гере — ибо в Пелопоннесе в эту позднегеометрическую эпоху богатство заявляло о себе изобилием железа.

Однако политическое могущество Аргоса, по-видимому, ненадолго пережило правление Фидона; возможно, оно пресеклось из-за усиления власти в Коринфе (говорили, что тамошняя тирания возникла не без влияния и поддержки Фидона). Ненадолго пережило Фидона и аргивское самодержавие: уже к концу века царской власти настал конец, и ей на смену пришло правление кучки аристократов или олигархов.

На протяжении последовавшего периода Аргос утвердил свое господство в области искусства, примером чему служат два огромных каменных изваяния начала VI века до н. э., найденные в Дельфах: на них высечены имена аргивских героев Клеобиса и Битона, а также имя ваятеля — их соотечественника Полимеда (?). Что до политики, то позднейшие правители оказались не столь удачливы, не сумев объединить Арголиду не говоря уж обо всем Пелопоннесе. Так, диктатор Сикиона Клисфен (ок. 600–570 гг. до н. э.) попрал притязания Аргоса на господство над областью, упразднив всякое почитание аргосского героя Адраста; ответным шагом Аргоса, по-видимому, стало возвышение Немейских игр, некогда любимых Ад-растом.

Эти игры, проводившиеся на легендарном месте первого подвига Геракла (считалось, что здесь он задушил немейского льва), находились под опекой Клеон — небольшого городка на северной границе Арголиды, входившего в аргивские владения. Местные празднества существовали здесь и раньше — их учреждение даже приписывали самому Адрасту (а то и Гераклу), — но поначалу эти состязания имели исключительно местное значение. Отныне же, с 573 г. до н. э., они получили почетный Панэллинский статус, превратившись тем самым в четвертые, и последние, из великих всегреческих Игр. Такова была решительная ответная мера Аргоса на враждебные выпады Сикиона. С этих пор Немейские игры устраивались каждый второй год, а наградой победителям служили венки из дикого сельдерея.

Основной бедой аргивян была их исконная вражда со Спартой, давнее соперничество, которое (вопреки противным доводам) восходило еще к VIII веку до н. э., а более угрожающие формы обрело в VII веке до н. э… После 560 г. до н. э., когда Аргос, согласно Павсанию, посеял тревогу среди спартанцев, изгнав жителей прибрежного города Навплии 10, — те в открытую принялись защищать другие пелопоннесские государства от подобного вмешательства, а ок. 546 г. до н. э. вторглись в Арголиду.

Тогда при Фирее, на спорной территории Фиреатиды, что на восточном побережье, состоялась необычная «битва победителей». В соответствии с предписанием властей из аргив-ского Герейона, триста аргивян вышли сразиться против трехсот спартанцев (таковы были экономичные военные предписания, из которых, возможно, так ни разу и не была извлечена польза в более поздние времена). После сражения в живых остались два аргивских воина и один спартанский, причем обе стороны провозгласили себя победителями, так что между противниками последовало новое столкновение. Обе стороны понесли тяжелые потери, и под конец верх взяли спартанцы. Аргивяне в знак скорби остригли волосы, ибо их притязания на главенство над Пелопоннесом были растоптаны.

Но отнюдь не навсегда — и не во всем. Так, из числа аргивян прославились бронзовых дел мастер Агелад (ок. 520/512 гг. до н. э.), флейтист Сакад, знаменитейший музыкант этого века; а согласно одной теории, в числе прочих источников аттической трагедии были и песни в память Адрастовых страстей. Политическое влияние Аргоса тоже начало понемногу оживляться после провала спартанского вторжения в Афины в последнем десятилетии VI века до н. э… Но ок. 494 г. до н. э. спартанский царь Клеомен I высадился со своими войсками на арголидском побережье неподалеку от Тиринфа, и в последовавшей битве при Сепии полегло шесть тысяч аргивских воинов. В отчаянии аргивяне мобилизовали своих периэков и прочих неграждан. Однако этот разгром, оказавшийся куда горше Фирейской неудачи, практически вывел из строя целое поколение аргивян, и им никогда впредь не суждено было стать крупной державой.

Коринф располагался возле перешейка (Истма) в северо-восточной оконечности Пелопоннеса, контролируя его сообщение с остальной частью Балканской Греции. К западу от Истма простирается Коринфский залив (выходивший к Ионическому и Адриатическому морям), а к востоку — Саронический залив, глубокая излучина Эгейского моря.