Александр Речкалов - Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1

Такой выбор отца ущемлял права на престол старших братьев Ягайло, и нет ничего удивительного в том, что провозглашение его соправителем Кейстута вызвало их негодование. По сведениям П. Г. Чигринова, решение Ольгерда «не одобрялось другими его сыновьями, которые сразу после похорон отца демонстративно разъехались по своим уделам. Старший сын Ольгерда, князь полоцкий Андрей, при этом даже не попрощался с родственниками». Все дети Ольгерда от первого брака понимали, что их влияние на управление государством резко сократится, а на первый план выступят родные братья Ягайло. Поскольку все они, как и сам Ягайло, не только носили литовские имена, но и сохраняли верность язычеству, в литературе нередко можно встретить обобщенное название младших Ольгердовичей и поддерживающих их сил как «литовская партия».

Особенно сильное недовольство проявлял лишенный трона Вингольт-Андрей и следующий за ним по возрасту Бутав-Дмитрий. Князь Андрей всегда поддерживал Кейстута, неоднократно ходил с ним в походы против крестоносцев и, очевидно, рассчитывал на помощь дяди в вопросе престолонаследия. Но Кейстут, являвшийся самым опасным из возможных соперников Ягайло, был согласен с выбором своего великого брата. Тракайский князь признал Ягайло наследником трона, продлив, таким образом, соглашение, заключенное некогда между ним и Ольгердом. В ответ на свою поддержку, Кейстут ожидал от племянника безоговорочного признания прежнего статуса Тракайского княжества и активного содействия в борьбе против тевтонских рыцарей.

Без помощи Кейстута выступить открыто против Ягайло никто не решился, и в том же 1377 г. в рыцарском зале Виленского замка он был провозглашен великим литовским князем. Стараясь заручиться поддержкой старших братьев, Ягайло письменно подтвердил права на их владения, однако усмирить считавшего себя обойденным Вингольта-Андрея эта мера не помогла. В начале следующего года полоцкий князь прекратил борьбу с Ливонским орденом и вместе со своей дружиной и сыновьями бежал во Псков. Оттуда Вингольт-Андрей прибыл в Москву, где принес вассальную присягу князю Дмитрию, назвав его при этом «отцом и господином», хотя московский правитель годился ему в сыновья. К слову «отцом и любезным другом» Вингольт-Андрей величал не только Дмитрия Московского, но и магистра Ливонии, у которого также искал помощи против Ягайло. Не получив от «отцов» действенной поддержки, Андрей довольствовался положением псковского князя и вскоре оказал помощь Москве в победной для Дмитрия битве с татарами на р. Вожже.

Литовским соправителям было пока не до усмирения недовольства среди старших детей Ольгерда. В 1377 г. король Людовик Анжуйский двинулся во главе многочисленного польско-венгерского войска в очередной поход на Волынь. В условиях крайнего напряжения сил поздним летом или ранней осенью того же года князю Кейстуту пришлось выступить на защиту Волынских владений, но рыцари Людовика разгромили его войска. Польское ополчение взяло Холм и, соединившись с венграми, осадило Белз. Ливонский хронист Герман из Вартберга, описывая поход войск Людовика Анжуйского, свидетельствует, что после семинедельной осады, правивший в Белзе Юрий Наримунтович «уступил королю замок вместе с землею и людьми» и взамен их получил новые владения в Венгрии. В то время, когда король осаждал Белз, ему добровольно подчинился бывший вассал Казимира Великого Александр Кориатович и его брат Борис. «Также господа Александр и Борис, князья Подолья, вместе с 11 замками, отдались короне Венгерского королевства и вновь получили в феод от короны по приказу короля навечно с обязательством служить против всех без исключения», — писал об итогах этого похода сам Людовик Анжуйский. Подчинился польско-венгерскому повелителю и «Любарт… с женами, детьми и всеми домашними. Они предоставили себя его милости и поклялись ему в верности. Король возвратил им в Руси несколько замков, но взял, для безопасности, в заложники их сыновей».

Таким образом, Белзская и Холмская земли вновь были присоединены к Польше, а остальные волынские земли остались за Любартом, уступившим собственный сюзеренитет над Волынью королю Людовику. Вместе с Любартом ленную присягу королю Польши и Венгрии принес также Федор Ольгердович, владевший Ратно и другими землями на севере Волыни. Впрочем, уже в 1378 г. Любарт избавился от польской зависимости, и Великое княжество Литовское сохранило за собой Владимир, Луцк, Ратно, Корец, Острог, Четвертню и Несвич. Именно такой раздел бывшего Галицко-Волынского княжества утвердился в дальнейшем между Польским королевством и Великим княжеством Литовским.

Меж тем влияние короля Людовика на внутреннее положение в самом Польском королевстве продолжало сокращаться. Из-за постоянного отсутствия монарха в стране возрастало значение малопольской знати, а правившая от имени Людовика королева Елизавета и Владислав Опольский популярностью не пользовались. Недовольство поляков вызывали засилье венгров среди приближенных королевы и вынашиваемые Людовиком планы присоединения галицких земель к Венгрии. После того, как недовольство выплеснулось на улицы и краковское простонародье вырезало венгерских придворных, напуганная королева покинула страну. В 1378 г. Людовик передал наместничество в Польше Владиславу Опольскому, а в Галичину назначил своих наместников и ввел венгерские войска. Эти решения короля вызвали открытое возмущение великопольской знати и Людовику напомнили о закрепленном в Кошицком привилее обязательстве сохранить территориальную целостность государства. В знак примирения король сместил с наместничества Владислава Опольского, но венгерское присутствие в Галичине сохранил. Червоная Русь стала провинцией Венгерского королевства.

Одновременно с войной против Польши и Венгрии Великое княжество Литовское продолжало отражать набеги крестоносцев. В начале осени 1377 г. Винрих фон Книпроде при поддержке герцога Австрии разорил земли в Жемайтии, а с наступлением зимы рыцари вторглись в Черную Русь и окрестности Каунаса. В феврале следующего года Ливонский орден опустошил Упите, а тевтоны — земли Тракайского княжества. Кейстут активно сопротивлялся, разрушил замок Экерсберг в Пруссии, а в 1379 г. едва не взял Клайпедский замок.

Принадлежавшая Ягайло Виленская часть Великого княжества слабо проявляла себя в этой ожесточенной борьбе. «То, что было естественным и обязательным для Ольгерда и Кейстута, что являлось залогом их прочного положения, — пишет Э. Гудавичюс, — для Ягайло и его младших братьев, выросших в обособленном Вильнюсском княжестве и знакомых лишь с русским направлением литовской политики, казалось лишь экзотическими особенностями Тракайского княжества». И старый Кейстут, и юный Ягайло видели безуспешность прежней войны Ольгерда на два фронта, но каждый стремился решить эту проблему по-своему. Кейстут хотел, чтобы великий князь отказался от экспансии на восток и все силы направил против Ордена. Ягайло, напротив, был склонен оставить Тракайское княжество на произвол судьбы, чтобы обратить все силы против Московского княжества. По мнению Гудавичюса, в такой позиции великого князя «многое определяло и окружение Ягайло (его братья и мать Ульяна), которое шло еще дальше и мечтало прибрать к рукам Тракайское княжество, и тут удары тевтонцев были как нельзя кстати».