Жорж Вигарелло - История тела Том 1 [От Ренессанса до эпохи Просвещения]

Хозяйка, сгорбившаяся у очага, с раскрасневшимися от близости пламени щеками, разливает загрубевшими руками жидкую кашу и густой суп (по крайней мере в год хорошего урожая). Она и ее помощницы должны быть сильными женщинами.

Хотя у нас появилась возможность узнать рост наших предков благодаря недавним вскрытиям захоронений, зашифрованным материалам военных досье и карточкам с описанием подозрительных лиц и преступников [180] Эти описания примет, сохранившиеся в кипах судебных дел или уцелевшие по отдельности в архивах жандармерии, к сожалению, еще не стали предметом систематического изучения. Порядок и элементы описания в них столь же важны, как и численные сведения, которые они содержат (средний рост 82 человек, подавших прошение о паспорте в районе Пуатье в III году, составлял 1 м 61 см, а на лицах этих людей были самые разнообразные рубцы от оспы). Что касается «действующих» кладбищ периода, называемого Новым временем, на них редко производят раскопки. , реконструкция внешнего облика тела и поз до сих пор зависит от литературных источников, вымысла: авторы дневников, романисты и другие литераторы остаются нашими лучшими информаторами, даже когда выводят на сцену персонажей необычных или полностью выдуманных. Их «впечатления» в действительности показывают, что вертикальное положение тела — первый критерий принадлежности к человечеству — достигается и сохраняется благодаря манерам держаться (стоя, сидя, скорчившись или вытянувшись), а они — продукт социального формирования, где взаимодействуют физиология, психология и сакральная сфера. Необходимость быть гибким постоянно видоизменяет мечту о прямизне, моральной или телесной.

Гораздо лучше, чем в обмерах рекрутов или просителей паспортов, символика роста проясняется в измышлениях молодого пастушка: именно такие фантазии способны оживить статистические данные. Почитая истинным описание одного из французских королей как всемогущего и почти божественного, Жамре приписывает ему «гигантский рост» и грозный, «как грохот молнии», голос, основываясь на образе «судьи [своей] деревни, который превосходил в росте всех прочих жителей» и имел сильный голос. Что касается парижан, то, поскольку их дома высотой «с приходскую церковь», в воображении маленького, еще неграмотного жителя Шампани [181] Jamerey–Duvai V. Mémoires. P. 117. Такие же образы красоты рослых мужчин можно найти у хроникера Пьера Приона. Prion P. Mémoires d’un écrivain de campagne au XVIIIe siècle. P. 51. они «больше и выше прочих людей». Надо заметить, что высокий рост — это важнейший критерий, по которому отбирали рекрутов при Старом порядке, за ним следовали прямой корпус и красивые крепкие ноги.

Литературные портреты бандита Мандрена подчеркивают его величественную осанку «из числа самых воинственных и отважных» и расхваливают те черты его телесной привлекательности, которыми ныне пренебрегают, но которые подчеркивала мужская мода до появления брюк: «вся его фигура выражала способность предпринять то, что он совершил; рост в пять футов и четыре или пять дюймов, светлые волосы, широкие, хорошо развернутые плечи и прекрасные ноги» [182] Forest M. Chroniques dun bourgeois de Valence au temps de Mandrin (1736–1784) / éd. Roger Canac. Grenoble: Presses universitaires de Grenoble, 1980. P. 43 (Мандрен был ростом около 170 см). О заметках (столь же многочисленных) герцога де Сен–Симона относительно ног придворных см.: Raviez F. Trois semaines sans voir le jour: Saint–Simon danseur de mémoire // Sociopoétique de la danse / sous dir. d’Alain Montandon. Paris: Anthropos, 1998. P. 110). . Столь же пристальное внимание к особым приметам (в том числе к одежде: смогли бы сегодняшние чиновники описать ее так же подробно?) отличает и описания революционной поры, созданные в Пуатье III года по революционному календарю [183] То есть с 22 сентября 1794 года по 21 сентября 1795 года. III год был первым високосным годом республиканского календаря, который вел отсчет со дня установления Первой Французской республики — 22 сентября 1792 года. Календарь действовал до 31 декабря 1805 года (XIV год). ( Прим. пер. ) . На человека, сбежавшего из тюрьмы Шательро 25 флореаля, была выпущена листовка, в которой он фигурирует без личного имени как «МОРО — мошенник, проживающий в общине Серне, кантон Сен–Жене, департамент Вьенн, возраст 35–36 лет, рост 5 футов 1,5 дюйма, фигура округлая и полная, волосы черные, гладкие, отмечен ветряной оспой, хорошо сложен, одет в куртку, жилет и кюлоты [184] Дворянская мужская одежда — штаны длиной до колена, плотно облегающие ноги. ( Прим. пер. ) серой ткани мучнистого оттенка, серые чулки и ботинки на шнурках». Не столь хорошо сложенный эмигрант описан в другом печатном листке следующим образом: «ГАБОРИ де ЛА БРОССЕ, в прошлом стражник; возраст от 28 до 30 лет, рост 5 футов 5 или 6 дюймов, светловолосый, румяный, волосы и брови очень светлые, нос приплюснутый и крупный, глаза голубые, рот средний, губы немного толстые, борода светлая и очень редкая, лицо полное и овальное, ноги и бедра мясистые» [185] A. D. 86: L 597. Я благодарю Кристиан Эсканекраб (Christiane Escanecrabe) и Элен Матюрэн (Hélène Mathurin), которые открыли мне эти документы. .

Луи–Себастьен Мерсье много написал о хорошем сложении ноги в статье «Нога» своей «Неологии» [186] Mercier L.–S. Néologie ou Vocabulaire de mots nouveaux, à renouveler ou pris dans des acceptions nouvelles, 2 vol. Paris: Moussard, 1801. T. II. P. 74; см. также рассуждение «О прелестях красивой ножки и достоинствах, коими ножка сия обладает» XVI в. в: Брантом. Галантные дамы. М.: Республика, 1998. С. 181–191. : «Разве не забавно, что в клуатре, который должен быть не более чем могилой, бывало, дискутировали о сложении послушников и что в наши дни в полк, обреченный на истребление, нередко набирают сплошь крепких, с красивым лицом и ногами?» Таким образом, манера ходить, которая, казалось бы, не имеет своей истории, заслуживает внимания: ведь с течением времени изменяется и она. Во всех слоях общества Франции Старого порядка, чтобы научить ребенка ходить (обычно это случалось довольно поздно), использовали помочи из плотной ткани. Эти полоски материи, оторванные от края льняного полотна, служили тесемками и пришивались к одежде детей, делающих первые шаги. Это, по–видимому, способствовало выработке походки, приучавшей детей, а затем и взрослых «бросаться вперед в позе, при которой грудь становилась центром и на нее переносилась тяжесть всего тела» [187] Bouet A., Perrin О. Breiz–Izel. Р. 48; Lisières et bordures / sous dir. de Françoise Cousin et al. Bonnes: Gorgones, 2000. Заметим, что послереволюционные карикатуры высмеивали тоскующих по Старому порядку, рисуя их с выдвинутым вперед бюстом в комической манере: образы стариков и/или подражающих им «Невероятных» (щеголей эпохи Директории. — Прим. пер. ). . Без сомнения, влияние подобных телесных практик еще не оценено, хотя деформациям человеческого тела, которые вызывались пеленками и корсетами, посвящены кропотливые исследования [188] Среди прочих см.: Gélis J., Laget М., Morel M.–F. Entrer dans la vie. Naissances et enfances dans la vie traditionnelle. Paris: Gallimard–Julliard, coll. “Archives”, 1978. Pp. 115–118; Pellegrin N. Les provinces d u Bleu. Costumes régionaux français et voyageurs dAncien Régime // Sublime indigo. Marseille: Musées de Marseille, 1987. P. 59. Необходимо также описать и оценить различные приспособления для опоры, такие как трость, палка и т. п., которые, дублируя вертикальное положение тела (и ассоциируясь с фаллосом), были и подспорьем в передвижении, и знаками власти и отличия. . Наподобие люльки, которая преждевременно отделяет европейского ребенка от тела матери, успокаивая его покачиванием, детские помочи формировали границы, ритмы движений и, возможно, отважную несгибаемость, отличную от гибкости и искривлений детских тел на других материках, где детей носили на спине и рано предоставляли им свободу движений.