Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

309 W»

Когда началась война, Сирией управлял Л. Аттидий Корнелиан (С. I. Gr., 4661 - с 160 г.; Vita Mardi, 8; С. I. L., Ш. 129 - с 162 г.), после него — Юлий Вер (С. I. L., III, 199 — вероятно, с 163 г.), потом Авидий Кассий, вероятно, с 164 г. Остальные провинции Востока могли быть подчинены власти Кассия (Филострат, Vita soph., 1,13\Дион, 71, 3), как это было при Корбулоне в бытность его легатом в Каппадокии, лишь в период после отъезда императора Вера; этого не могло быть, пока тот номинально носил звание главнокомандующего.

Khalakh; это второе название всегда фигурирует у армянских писателей V в. наряду с обычным — Вагаршапаг. Моисей Хоренский вслед за Бардесаном утверждает, что этот город возник из еврейской колонии, основанной здесь при царе Тигране VI, правившем, по его словам, в 150—188 гг.; постройку городских стен и наименование города он приписывает сыну Тиграна Вагаршу II (188—208). Из надписи С. I. L., III, 6052 мы узнаем, что город этот в 185 г. имел у себя сильный римский гарнизон.

О том, что Согем принадлежал к роду Ахеменидов и Аршакидов (или претендовал на это) и был царским сыном и царем, а также римским сенатором и консулом, прежде чем сделаться царем Великой Армении, говорит его современник Ямблих (Фотий, Выписки, гл. 10). Вероятно, он принадлежит к семье династов Эмесы {Иосиф Флавий, 20, 8,4 и др.). Если Ямблих Вавилонянин писал в «его царствование», то это можно, конечно, понимать лишь в том смысле, что он написал свой роман в Арташате. Нигде не говорится, чтобы Согем царствовал в Армении ранее Пакора, да это и неправдоподобно, так как ни Фронтон (стр. 127, ed. Naber) quod Sohaemo potius quam Vologaeso regnum Armeniae dedisset aut quod Pacorum regno privasset (потому что отдал престол Армении Согему, а не Вологазу, или потому что отнял царство у Пакора), ни фрагмент Диона (?) 71, 1: Мартю£ Oufjpo£ xov 0ouKu5i5qv екяеряа Kaxayaydv Zooapov ’Appcvuav (М. Вер посылает Фукидида проводить Согема в Армению) — ничего не говорят о его восстановлении на престоле, монеты же с надписью rex Armeniis datus (данный армянам в цари) (Eckhel, 7, р. 91; ср. Vita Veri, 7, 8) исключают такую возможность. Мы не знаем, кто был предшественником Пакора, не знаем, был ли престол свободен или нет, когда он стал царем.

Начало урсинского извлечения из Диона (75, 1, 2) запутано. Там говорится: о! 'Opporjvoi кос! о! ’ASiaßrjvot аяоатсте^ ха! N'icnßiv яоХюрконухг? ка\ f|TTi]3£vx£^ шо XEOofjpox о! TcpeoßeoaavTQ ярб£ aimv ргта töv тон NiYpoo Mvaxov (жители Осроены и Адиабены отпали и осадили Низи-бис: побежденные Севером, они послали к нему посольство после смерти Нигера). Осроена принадлежала тогда римлянам, Адиабена — парфянам; от кого же отпали обе эти области и чью сторону приняли кпзибийцы? Сообщение, что их противники были разбиты Севером перед отправкой посольства, противоречит ходу рассказа именно потому, что Север, не удовлетворенный предложениями их посольства, начинает с ними войну. По всей вероятности, поддержка, оказанная Нигеру парфянскими подданными, и их сообщничество с римскими сторонниками Нигера являются в глазах автора отпадением от Севера; по его ясно выраженному мнению, выдвигавшееся впоследствии этими людьми утверждение, что они намерены были поддержать Севера, было лишь отговоркой. Возможно, что низибийцы отказались стать на сторону Нигера и в связи с этим подверглись нападению со стороны его приверженцев. Таким образом, становится ясно — это подтверждается и отрывком из Диона у Ксифилина (75, 2), — что левый берег Евфрата, но не Низибис, был для Севера неприятельской стороной; #поэтому у нас нет оснований считать, что город этот тогда был рим- 279 ским — напротив, по всем признакам, он сделался римским лишь при Севере.

Так как войны с арабами и адиабенцами фактически были направлены против парфян, то вполне естественно, что императору в связи с этим давались титулы Parthicus Arabiens (Парфянский и Арабский) и Parthicus Adiabenicus (Парфянской и Адиабенский); они и встречаются, но обычно титул «Парфянский» опускается, очевидно потому, что Север, по словам его биографа (с. 9), excusavit Parthicum nomen, ne Parthos lacesseret (отказался от титула «Парфянский», чтобы не раздражать парфян). С этим согласуется и заметка у Диона (75, 9, 6), несомненно относящаяся к 195 г., о мирном соглашении с парфянами и уступке им части Армении.

На то, что их власть распространилась и на Армению, указывает Геро-диан (5, 9, 2); впрочем, рассказ его искажает факты и полон ошибок.

Когда при заключении мира в 218 г. были восстановлены прежние отношения между Римом и Арменией, армянский царь выразил надежду на возобновление римлянами ежегодных платежей {Дион, 78, 27): too TipiSdcTOD то apyopiov 6 кат’ eti£ пара tcov Tlcopaicov еоршкето EtadaavTO^ ЦуЕаЗаг (Тиридат выразил надежду получать те деньги, которые получал ежегодно от римлян). О настоящей уплате дани армянам римлянами не может быть речи для эпохи Севера и предшествующей, да это не согласуется и со словами Диона; отношения были именно таковы, как мы указали. В IV и V вв. кастель Бирипарах на Кавказе, господствовавший над входом в Дарьяльское ущелье, содержался на римские субсидии персами, которые со времени мира 364 г. вели себя здесь как хозяева; эти субсидии также рассматривались как уплата дани (Lydus, De mag., 3, 52. 53; Priscus, fr. 31. ed. Müll.).

Арташар в надписи называет своего отца Папака царем. Как с этим согласовать, что не только местная легенда (у Агафия, 2, 27) делает Пабека башмачником, но и современник Дион (если Зонара 12, 15 действительно взял эти слова у него) называет Арташара афосусбу кои (хбо^соу (из людей темных и незнатных), — этого мы не знаем. Римские писатели, конечно, принимают сторону слабого законного царя Аршакида против опасного узурпатора.

Страбон, 15, 3, 24 (при Тиберии): уъу 5’ цбг| каЭ’абтоо^ с\>шшоте£ о1 ПЕраоа £кхслАш£ хоеошгг гшцкбоо^ ётерог^ рашАейсъ, лротгроу цеу МакЕабац уоу 8е ПарЗшюг^ (теперь уже ограниченные своими пределами персы имеют у себя царей, подчиняющихся другим царям — раньше македонским, теперь парфянским).

Согласно МоМеке (ТаЬап, 8. 449), «то, что основные земли монархии были непосредственно подчинены короне, составляло главное различие между государством Сассанидов и государством Аршакидов, имевшим в самых различных провинциях настоящих царей»; сила власти великого царя, несомненно, обусловливалась всецело личностью правителя, и при первых Сассанидах она была гораздо больше, чем при последних опустившихся Аршакидах. Однако какой-нибудь принципиальной противоположности найти невозможно. Начиная с Митридата I, настоящего основателя династии, цари Аршаккды зовут себя «царями царей», точно так же как впоследствии Сассаниды, тогда как Александр и Селевкиды такого титула не носили. И при них властвовали отдельные ленные цари, например в Персиде (см. предыдущее примечание), но обычной формой государственного управления ленное царство в то время не было» и греческие государи не титуловали себя царями, подобно тому как цезари Каппадокии или Нумидии не принимали титула великого царя. Сатрапы в государстве Аршакидов — обычно еще те же марцоаны Сассанидов. Вероятно, в государстве Аршакидов еще не было тех высших государственных должностей, которые в государственном строе Сассанидов соответствуют высшим административным постам, введенным Диоклетианом и Константином, и которые послужили, вероятно, для них образцами; в таком случае государственный строй Аршакидов относился к строю Сассанидов так же, как строй Августа к строю Константина. Однако мы слишком мало знаем о государственном порядке времени Аршакидов, чтобы утверждать это с уверенностью.