Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

По недосмотру Евтропий (9, 13) помещает решительную битву hand longe ab Antiochia (недалеко от Антиохии); ошибка эта усугубилась у Руфия (гл. 24; заимствовано Иеронимом, Chron. а. Abr. 2289) и у Син-келла (стр. 721) прибавлением слов apud Immas, âv ’IpjiociÇ, y Имм, т. e. это место лежит в 33 римских милях от Антиохии по дороге в Халкиду и находится на большом расстоянии от Эмесы. Оба главных рассказа, у Зосима и у биографа Аврелиана, совпадают во всех существенных моментах.

Это имя упоминают Зосим (1, 60) и Полемий Сильвий. Ахилл у биографа Аврелиана (гл. 31) появился, вероятно, в результате смешения с узурпатором времен Диоклетиана. Возможно, что в Египте против правительства восстал один приверженец Зиновии, атаман разбойников по имени Фирм; однако это известие основано только на биографиях императоров, и приводимые в нем подробности весьма мало правдоподобны.

Хронология этих событий не вполне установлена. Тот факт, что сирийские монеты с именем Бабаллата — Августа встречаются редко, показывает, что покорение Пальмиры последовало вскоре за ее разрывом с Аврелианом (конец 270 г.). Судя по надписям Одената и Зиновии, датированным августом 271 г. (Waddington, 2611), владычество царицы в то время еще продолжалось. Так как по климатическим условиям экспедиция такого рода могла состояться лишь весной, то надо думать, что в первый раз Пальмира была взята весной 272 г. Последняя известная нам надпись (только на местном языке) из Пальмиры (Vogue, р. 116) относится к августу 272 г. По всей вероятности, в это время и произошло восстание, а вторично взята и разрушена Пальмира была весной 273 г.

Для объяснения положения Армении ничего не дают явно апокрифические рассказы (Vita Valer., 6; Vila Aurel., 27, 28), согласно которым армяне после катастрофы Валериана держали сторону персов и во время последнего пальмирского кризиса выступали вместе с персами в роли союзников Зиновии; то и другое естественно вытекало из общего положения вещей. Что Аврелиан не покорял ни Армении, ни Месопотамии, видно отчасти из того, что в источниках об этом не упоминается, а отчасти из сообщения Синесия (De regno, р. 17), что император Карин (вероятно, Кар) в Армении, вблизи от персидской границы, выпроводил персидское посольство и что молодой персидский царь, напуганный донесением послов, заявил о своей готовности пойти на любые уступки. Почему рассказ этот можно относить к Пробу, как это думает Гутшмид (Gutschmid, Z. D. М. G., 31, 50), мне непонятно; к персидскому же походу Кара рассказ этот вполне подходит.

343

О вторичном завоевании Месопотамии сообщает только биограф императора (гл. 8), однако к началу персидской войны при Диоклетиане она является уже римским владением. О внутренних смутах в Персидском царстве мы узнаем из того же источника; в одном договоре, заключенном в 289 г. (Paneg., 3, с. 17), также упоминается война, которую ведет против персидского царя — это был Бахрам И — его родной брат Ормис, или, вернее, Гормизд, adscitis Sacis et Ruffis (?) et Gellis (призвав себе на помощь саков, руффов и галлов) (ср. Nôldeke, Tabari, S. 479). Вообще, об этом важном походе сохранилось лишь несколько отрывочных упоминаний.

Это ясно говорит Мамертин (Paneg., 2, 7; ср. 2, 10. 3, 6) в речи, произнесенной в 289 г. : Syriam valut amplexu suo tegebat Euphrates antequam Diocletiano sponte (т. e. без того, чтобы Диоклетиану пришлось браться за оружие, как это рассказывается дальше), se dederent régna Persarum (Сирию как бы своими объятиями прикрывал Евфрат, прежде чем царство Персидское добровольно сдалось Диоклетиану); далее другой оратор говорил в своем похвальном слове в 296 г. (Paneg., 5, 3): Partho ultra Tigrim reducto (отбросив парфян за Тигр). Напротив, такого рода версии, как у Виктора (Caes., 39, 33), сообщающего, что Галерий, relictis finibus (перейдя границы), двинулся в Месопотамию или что Нарсех, по словам Руфия Феста (гл. 25), уступил согласно мирному договору Месопотамию, совершенно неправдоподобны, как и сообщение восточных источников, что римляне заняли Низибис в 609 г. Селевкид-ской эры — 297/298 г. н. э. (Nôldeke, Tâbari, 50). Если бы это было верно, то в точном рассказе о мирных переговорах 297 г. у Петра Патриция (фр. 14), сообщающем только об урегулировании пограничных отношений, упоминалось бы об уступке Месопотамии.

0 том, что Нарсех вторгся в Армению, принадлежавшую в то время римлянам, сообщает Аммиан (23, 5,11); о вторжении в Месопотамию мы узнаем от Евтропия (9, 24). Еще 1 марта 296 г. мир не был нарушен; во всяком случае на Западе не знали об объявлении войны (Paneg., 5, 10).

В силу новой организации империи сам Диоклетиан носил титул Августа, а подчиненный ему соправитель Галерий именовался Цезарем. — Прим. ред.

Расхождения между двумя представляющими по своей точности счастливое исключение рассказами у Петра Патриция (фр. 14) и Аммиана (25, 7, 9) являются только формальными. Сообщение Приека о том, что настоящей государственной границей был признан Тигр, не исключает возможности того, что граница местами проходила по левому берегу этой реки, особенно ввиду своеобразия ее верхнего течения; напротив, Петр перечисляет выше пять округов, по-видимому, именно с целью отметить, что они находятся за Тигром и подлежат исключению из общего положения, о котором речь идет ниже. Округа, которые приводят здесь Приск и Аммиан, — последний подчеркивает, что они лежат за Тигром, — у обоих авторов следующие: Арзанена, Кар-дуэна и Забдикена; у Приека — Софена и Интелена (правильнее, согласно Киперту, Ингилина, по-армянски Ангель, ныне Эгиль), у Аммиана — Моксоена и Регимена (?), все эти округа не могли до мира, когда Армения была уже Romano juri obnoxia (подчинена власти римлян), считаться у римлян персидскими владениями; без сомнения, более западные из них уже тогда составляли часть римской Армении и фигурируют здесь, лишь поскольку они были в силу мирного договора включены в состав империи, как сатрапия Софена. Так как в следующей фразе определяются границы между Арменией и Мидией, очевидно, что здесь речь идет не о границе уступаемой территории, но о непосредственно имперской области.

Мы не имеем возможности точно установить постоянные квартиры сирийских легионов. Достоверно известно, однако, следующее: при Нероне 10-й легион стоял в Рафанеях, к юго-западу от Хамата {Иосиф Флавий. Иуд. в., 7, 1, 3), и приблизительно там же стоял при Тиберии 6-й легкой (Тацит, Летопись, 2, 79); вероятно, в Антиохии или близ нее стоял при Нероне 12-й легион {Иосиф Флавий, Иуд. в., 2,18, 9). По крайней мере один легион стоял на Евфрате; для времени до присоединения Коммагены это удостоверяет Иосиф Флавий (Иуд. в., 7, 1, 3), а позднее один из сирийских легионов имел свою главную квартиру в Самосате (Птолемей, 5, 15, 11; надпись из эпохи Севера — С. I. Ь.» VI, 1409; Шп. АпЮшш, 186). Вероятно, штабы большинства сирийских легионов находились в западных округах, и жалобы на то, что устройство лагерей в горах разлагающе действует на сирийскую армию, были направлены главным образом против такого порядка. Неизвестно, существовали ли в лучшие времена империи главные квартиры легионов по окраинам пустыни: на пограничных постах там применялись и отдельные отряды, входившие в легионы; между прочим, сильными отрядами легионеров был занят особенно неспокойный округ между Дамаском и Вострой; эти отряды ставило отчасти сирийское военное командование, отчасти аравиийское со времени учреждения последнего Траяном.