Ханс ван Конингсбрюгге - История потерянной дружбы. Отношения Голландии со Швецией и Россией в 1714–1725 гг.

В дипломатических кругах оживленно обсуждалось, не связано ли такое поведение русских с делом де Би и не следует ли видеть во всем происходящем средство давления на голландцев, дабы побудить их отозвать де Би из Стокгольма {451} 451 RSDH 357. Preis till Ulrika Eleonora, 27.06.1719. . Генеральные штаты мудро решили не вдаваться в подобные спекуляции, а прямо взять быка за рога. В своей резолюции от 1 июля «Высокомочные» сослались на заявление Куракина от 8 августа 1718 г. насчет того, что царь не станет ограничивать свободу торговли на Балтике, если и шведский монарх будет вести себя так же {452} 452 Ibid. 01.07.1719, приложение. . Теперь же, когда королева Ульрика в конце мая 1719 г. согласилась снять все ограничения для голландских купцов на Балтике, властитель России поступает наоборот! Вернувшись в Гаагу, Куракин резко возразил тамошним политикам. Шведские уступки, подчеркнул он, сделаны только для виду и, едва Швеция наберется сил, будут отменены. Захваты судов шведскими каперами возобновятся. Секретарь шведской миссии Прейс оспаривал эти утверждения: русские, мол, судят о других по себе {453} 453 Ibid. 04.07.1719. .

Положение с балтийской торговлей голландцев оставалось летом 1719-го мучительно трудным. Да, правительство Швеции отныне готово было допустить неограниченную свободу торгового плавания, но Стокгольму и его окрестностям, самому сердцу королевства, постоянно угрожали морские и сухопутные силы русских. Что толку было в уступках шведского двора, если военное преобладание в регионе перешло к России, настроенной по отношению к Республике недружелюбно? Естественно, вновь пошли разговоры о том, чтобы послать в Балтийское море голландскую эскадру. Амстердам эту идею поддерживал, однако обсуждать ее открыто считал опасным. С появлением на Балтике военных кораблей Голландии поведение русских могло бы стать еще более враждебным. К тому же ни денег, ни времени для активных действий уже не было.

Что еще можно было делать, это снова и снова совать под нос Куракину шведские уступки, касающиеся свободы торговли, и просить его склонить своего государя к смягчению позиции {454} 454 Ibid. 01.08.1719. . Иного пространства для маневра у «Высокомочных» не оставалось. На Куракина и его властелина все это произвело мало впечатления. В своем ответе, переданном в середине августа Хейнсиюсу, русские осыпали голландцев упреками. Плавание голландских торговых судов в Швецию, говорилось в ответе, давало ей больше сил для сопротивления, не позволяя России завершить войну миром. Впрочем, если шведы сделают возможным свободный доступ купцов из нейтральных стран во все балтийские порты, включая те, которые завоеваны русскими войсками, то Россия поступит так же. Но если шведы оставят за собой право те голландские суда, которые следуют в захваченные русскими порты, атаковать и задерживать, тогда и Его Царское Величество сочтет законным нападать на голландские корабли, идущие в Швецию.

Еще в начале июля Петербург сделал небольшой шаг навстречу голландцам. Им разрешалось доставлять в Швецию всё, кроме пороха, селитры, свинца, зерна, соли и материалов для судостроения {455} 455 NA. Liassen Moskovië 7368, Peter I aan Staten-Generaal, 26.06 (07.07).1719. . Уступка была поистине незначительной, ведь изголодавшаяся Швеция больше всего нуждалась как раз в зерне и соли. То, что, помимо традиционных контрабандных товаров военного времени (порох, свинец и т.п.), под русский запрет попало продовольствие, ясно показывает, чего Петр добивался: любой ценой поставить шведов на колени.

О том, признают ли в Петербурге принцип «свободы морей», русские не высказывались. Бессилие Республики и недружественная позиция России завели ситуацию в тупик. Над голландской торговлей в балтийском регионе нависла серьезная опасность. В отличие от шведов, которые с 1710 по 1718 г. многократно захватывали суда голландских купцов, но полностью свести на нет их коммерцию были не в силах, русский царь располагал всеми военными средствами, чтобы целиком закрыть Балтику для кораблей под красно-бело-синим флагом.

Такой расклад требовал какого-нибудь жеста голландцев в сторону России. Поскольку военное вмешательство считалось невозможным, произойти должно было нечто иное, а именно сближение. Жестом доброй воли стал отзыв Якоба де Би из Стокгольма {456} 456 De briefwisseling. Deel XIX, De Bie aan Heinsius, 16.09.1719. , на чем давно уже настаивал в Гааге Куракин. Тем более что задачу свою при шведском дворе де Би уже в основном выполнил, добившись согласия правительства королевы Ульрики на неограниченную свободу торговли на Балтике. Удалось дипломатам Рюмпфу и де Би также вызволить некоторые захваченные шведами голландские торговые суда. Правда, о подобающем возмещении ущерба, нанесенного голландским купцам и судовладельцам, пока не договорились, но это можно было рассматривать как подходящее дело для куда более высокого по рангу нового представителя Республики — чрезвычайного посла Юббо ван Бюрманиа.

Повлияли на ход мыслей официальной Гааги и другие события. Швеция все чаще действовала в тесном союзе с Великобританией. После нападений русских на Стокгольм шведский двор согласился, как мы уже знаем, отдать свои бывшие владения Бремен и Верден курфюрсту Ганноверскому, который одновременно занимал и британский престол. Тем самым исчезло главное препятствие к улучшению отношений между Стокгольмом и Лондоном, а уж англичане постарались извлечь из политического сближения коммерческие выгоды. Известия об этом встревожили Гаагу. Мы уже знаем, что там не забыли, как в 1713 г., в ходе мирных переговоров в Утрехте, англичане за спиной своих союзников-голландцев обеспечили себе монополию на перевозку рабов в американские колонии Испании. Потепление отношений между Швецией и Великобританией стало еще одной причиной того, что Республика решила пойти навстречу царю.

Но и царь, в свою очередь, пришел к выводу, что не следует чрезмерно настраивать голландцев против русских. Ведь британская дипломатия уже вовсю действовала в пользу шведов. В сентябре 1719 г. при посредничестве Лондона возник проект мирного договора между Швецией и Польшей. В конце октября под давлением англичан Дания заключила со шведами перемирие на шесть месяцев, имевшее важные стратегические последствия. Отныне шведская армия могла целиком сосредоточиться на угрозе со стороны России, а шведский флот не должен был беспокоиться по поводу присутствия датских военных кораблей в проливе Эресунн. Мало того, были предприняты попытки установить мир между Швецией и Пруссией. И 1 февраля 1720 г. этот мир был заключен.

Однако усилия Великобритании не сводились к тому, чтобы избавить шведов от как можно большего числа противников. Шла работа над крупномасштабным наступательным союзом ряда государств на тот случай, если Россия не захочет возвращать захваченные ею шведские земли {457} 457 Wittram R. Peter I. Bd. 2. S. 430–440. . Особенно в Вене к планам англичан отнеслись с одобрением. Император и его двор давно уже с подозрением смотрели на рост могущества России и расширение ее территории. Для немедленной и односторонней вооруженной акции против русских понадобилось бы слишком много времени и денег. Такую акцию нужно было тщательно подготовить, поискать союзников. И в Вене, и в Лондоне подумывали в этой связи об Османской империи, так что весной и летом 1719 г. центром тайных дипломатических интриг стал Стамбул. Но посланник царя при Блистательной Порте А.И. Дашков преуспел больше. Уже летом великий визирь предложил России вечный мир. Правительство султана явно не желало быть втянутым в новый конфликт с северным соседом. И когда через год Лондон выделил своему послу в Стамбуле крупную сумму, дабы побудить турецких сановников изменить позицию, посол сухо ответил, что делать это надо было раньше {458} 458 Ibid. S. 437. .