Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Сейчас нас интересуют, так сказать, умственный процесс, гносеологические основы, при которых абстрактное понятие превращается в самостоятельное существо или в божество. В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин пишет: «...Всякий знает что такое человеческая идея, но идея без человека и до человека, идея в абстракции, идея абсолютная есть теологическая выдумка идеалиста Гегеля». Такие абстракции Ленин называл мертвыми абстракциями...

Абстрактные понятия, или идеи, возникают на довольно высокой сознанию от природы и те являются априорными его функциями, как это утверждают идеалисты. История происхождения и развития абстрактных понятий представляет одну из важнейших глав истории человеческой мысли. Возникновение отвлеченных понятий означает в истории мысли, стало быть, и в истории культуры, целую революцию, ибо вместе с отвлеченными идеями нарождается новая форма мышления, новая форма постижения мира и новая форма отражения этого мира. Широкое развитие отвлеченные понятия получают благодаря материальным условиям, благодаря усложнению общественной жизни. Но чем больше развивается материальная культура, производство и техника, а вместе с ними производственные отношения и отношения классов, тем больше вырастающая на этой основе идеология отрывается от этого базиса, и тем более духовный мир противопоставляется в различных религиозных и идеалистических системах миру материальном}' как мир совершенно самостоятельный, приобретающий в умах людей примат над первым, а то и значение единственно реального мира.

Стало быть, идеализм, не говоря уже о религии, проникнут мифологизмом и

Переворот, вызванный в истории мышления возникновением и развитием новой формы мышления, способностью человека к абстракциям, которая, как видите, развилась только в ходе его практической трудовой деятельности, обусловил возможность создания науки, возможность научно-философского познания. Вспомните мысль Ленина о том, что «все научные (правильные, серьезные не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее», что «мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит, если оно правильно, от истины, а подходит к ней». И поэтому Ленин говорил, что «история мысли с точки зрения развития и применения общих понятий и категории логики, — вот что нужно», ибо без отвлеченных понятий нет и не может быть ни науки, ни философии.

Ленин особенно настойчиво подчеркивает специфическую функцию этих абстрактных понятий, Ленин подчеркивает их значение для познания закономерности мира, для познания его закономерных связей. «Образование,— подчеркивает Ленин,— абстрактных понятий и операция с ними уже включают в себе представление, убеждение, сознание закономерности, объективной связи мира». И в этом их специфическая функция. Уже самое простое обобщение, первое и простейшее образование понятий, говорит он, означает познание человеком все более и более глубокой объективной связи мира. Таким образом здесь Лениным выяснена познавательная функция абстракции как орудия познания закономерной связи явлений мира, без чего не только нет науки, но и более или менее осмысленной практики. Абстрактные понятия, как и все научное познание, прежде всего необходимо именно для практики. И поэтому нет ничего удивительного в том, что отвлеченные понятия порождаются практикой. Об этом очень выразительно говорит Ленин: «Практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики». Но то, что Ленин говорит о «фигурах логики», то в такой же степени относится и к отдельным абстракциям.

Вскрывая внутреннюю диалектику познания, его единство и раздвоение, Ленин делает еще одно замечательное открытие огромной научной важности, которое в особенности приобретает значение в настоящий момент (к сожалению, мы, как и А. М. Деборин, не можем остановиться на так называемой «современной мифологии»). Ленин подчеркивает наличие фантастического момента в любом обобщении, из какого факта он выводит возможность превращения любого абстрактного понятия в фантазию, в бога. Он пишет: «Подход ума (человека) к отдельной вещи, снятие слепка (понятие) с нее не есть простой, непосредственный, зеркально-мертвый акт... Ибо ,в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее («стол» вообще) есть известный кусочек фантазии» 1. Но вместе с тем Ленин подчеркивает, что нелепо и отрицать роль фантазии. Значит, речь идет об известной пропорции. Таким образом элемент фантазии имеется в любом, самом простом обобщении. Наше познание, по существу, опять-таки носит раздвоенный характер. Наличие кусочка фантазии в любом обобщении делает возможным его раздувание, распухание, его одностороннее, преувеличенное, чрезмерное развитие, разрыв единства и превращение «кусочка фантазии» в абсолют. Такова именно «природа» любой формы идеализма, но таков же и характер первобытного, мифологического мышления. Сопоставляя это последнее с научным мышлением, Ленин подчеркивает, что в первом преобладает мифологический момент над научным, во втором научное содержание вытесняет все больше остатки мифологии, элементы фантазии.

фантастикой, являясь пережитком первобытного мифологического мышления, который к тому же в классовом обществе закрепляется классовым интересом, что особенно подтверждается на современней мифологии и современном идеализме.

История мышления дает нам богатейший материал для установления того положения, что понятия, как общее правило, рождаются двояшками, от одной матери... Здесь противоположность дана в единстве, как выше было уже отмечено.

«Во всех языках одно и то же слово первоначально имеет два противоположных значения».

Тут можно было бы привести очень интересные факты из целого ряда языков, но я этого делать не буду, а просто скажу, что одно и то же слово имеет значение света и тьмы; одно и то же слово означает нечто и ничто, господин и раб, часть и целое, время и пространство, тело и душа, бог и черт. В современных язы-ках еще сохранились эти «пережитки». Если взять французские «dieu» — «бог» и «diable» —«черт», то очевидно, что корень тот же. О том же самом говорят и итальянские «dio» — «бог» и «d i a -bolo» — «дьявол». Они происходят от одного и того же латинского корня, в первобытные времена бог и черт составляли единство — так говорит история, и это очень важно.

«Слова с противоположным значением выясняют процесс становления понятий и языка в первобытные времена». В. И. Ленин. Философские тетради, сто. 146

Первобытно-синтетическое мышление, находящееся, по-видимому, в теснейшей связи с первобытно-коммунистическим строем общества, уступает место в классовом обществе аналитическому мышлению. В эпоху смены капитализма социализмом, на базе колоссальных достижений эмпирического знания, мы вступаем :в новый фазис аналитико-синтетического, диалектико-ма-териалистичеекого мышления, не случайно, а вполне закономерно развитого великими основоположниками коммунизма Марксом, Энгельсом и Лениным. Это новая, высшая форма мышления и более глубокая форма отражения мира.