Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Мы видим как велика роль орудий труда в возникновении сознания человека. Но знание этой роли еще недостаточно, чтоб проникнуть в сущность процесса происхождения и развития мышления людей в единстве с их практической деятельностью. Мы должны проникнуть и во внутренний духовный мир, внутреннее самосознание очеловечивающихся обезьян. Для этого знание развития орудий труда еще недостаточно. Доказательством тому являются поиски и исследования археологов в период КПСС, которые «выдали на гора» терриконы материалов первобытной истории, но не создали ни одной научной работы о происхождении сознания. Здесь нужен комплексный подход в изучении истории, где первое место должно быть отдано изучению развития языка. Он, прежде всего, должен служить ключом к раскрытию прошлого “самоочеловечивающегося зверя”, становления человеческого разума.

“Язык, - говорит Маркс, - так же древен, как и сознание, язык - это практическое, существующее для других людей, а значит существующее также для меня самого реальное сознание и язык, подобно сознанию, возникает из потребности сношений с другими людьми. Мое отношение к моей среде есть мое сознание”. 134В другом месте Маркс говорит: “Язык есть непосредственная действительность мысли. Мысль и язык являются лишь проявлениями действительной жизни; ни мысль, ни язык не существуют сами по себе, не образуют самостоятельного царства”. 135

Язык и мышление составляют по Марксу, как и по Ленину, единство. Мышление неотделимо от языка, и язык неотделим от мышления, когда они возникали, то возникали совместно, а когда их не было, то не было и человека. Однако единство не есть тождество. И поэтому, несмотря на то, что язык и мышление составляют единство, и друг от друга неотделимы, обе стороны единства различаются друг от друга качественно и по своей структуре. Язык Маркс определяет как практическое и реальное сознание (мышление), как непосредственную действительность мысли. Язык есть мышление, выраженное в словах или законах; мышление есть внутренняя речь, речь с самим собой.

Язык есть не просто звучание, а и мышление, да и не одно мышление, а накопление смен мышления, смен мировоззрения, также двигающих развитие сил.

В языке мы имеем в окаменелом, застывшем так сказать, виде отражение всех пережитых человечеством стадий мышления и общественной жизни. Остается только изучить исторический процесс трансформации слов и понятий на различных ступенях общественного развития, что мы и сделаем.

Чтобы понять весь процесс становления сознания в единстве с производством, наука должна была исследовать все проявления сознания в языке, включая и открытую этнографами ручную речь.

И как результат научных поисков в конце XIX века зарождается яфетическая теория Н. Я. Марра. Он первым из числа советских языковедов решительно стал на путь внедрения метода исторического и диалектического материализма в исследовательскую работу над языком.

Его требование - изучать не только грамматическую форму как таковую, но и ее социальную значимость - было чуждо буржуазной лингвистике. Он считал, что языковую форму нельзя понять без учета ее содержания, ее социальной значимости. Язык как явление надстроечного характера подчиняется в своем становлении и развитии материальным условиям базиса и отражает их, а потому выступает в своем грамматическом строе и семантике своего словарного состава первостепенным историческим источником, - утверждает Н. Я. Марр. Он прослеживает действие скрещения отдельных языков, дающее в итоге новое качественное образование, новый язык. Он пришел к выводу о порочности положения о движении языков от единства к множеству, отказался от праязыка, являющегося началом построения материалистического языкознания. Языковедение не вправе ограничивать свои исследования отдельными периодами уже развитой речи, тогда остается без достаточного освещения строй изучаемого языка, в котором уцелевшие архаические формы могут уходить в далекое прошлое, - считал Н. Я. Марр. Непосредственная действительность мысли, это - язык, - считали Маркс и Энгельс, - и данная установка проникает все работы Н. Я. Марра.

Сам Н. Я. Марр и его последователи были убеждены, что наукой о языке может быть признано только то учение, которое считается с особенностями всех языков мира и, исходя из учета конкретной системы каждого из них, не только отводит или намечает каждому из них принадлежащее ему место в среде всех, но и выявляет те пути и те рамки, в которых может и должна отныне протекать специальная работа над каждым языком, исчерпывающе углубленное исследование каждого языка.

§ 21. Формирование ручного языка – естественный результат единства и взаимодействия производства и сознания, диффузного мышления зарождающегося человека

Одна из основных предпосылок правильной постановки проблемы о мышлении, это - признание, более того - осознание колоссального значения, которое присуще ручной речи, как средству, организующему в производстве, поведении, мировоззрении и, разумеется, в языке вообще.

Ручной язык и с ним вместе ручное мышление давно было наблюдено в далеких колониальных странах у представителей не человечества, а отверженного вида созданий, не то животных, не то на рубеже с животными, как то расклассифицировал “колониальный” мир, ученая Европа, создав, - как писал Н. Марр, - этнологию, весьма сомнительный суррогат социологии, у нас доселе бережно сохраняемую под названием этнографией - науки для изучения дикарей и деревенщины. Где же корни происхождения ручного языка? В особой роли руки как орудия производства, как орудия труда. Рука и труд рождаются одновременно и именно с этого момента начинается господство человека над природой.

Орудия производства на начальных этапах мышления и язык, - говорит Н. Я. Марр, - были общие с производством, а до выработки из них специального инструмента для языка, до разлучения их с орудиями самого материального производства, не могло быть никакой самостоятельной речи: не было отрешенного мышления, не было языка вне производства. 136

Эта идея Н. Я. Марра представляет собой конкретное развитие мысли Маркса и Энгельса о том, что производство мышления и языка сначала непосредственно вплетается в материальную практику людей, являясь непосредственным ее порождением.

Человек начинает свою историческую жизнь с недифференцированного, слитного, синтетического состояния, при котором один и тот же орган его тела - рука - служит и орудием производства, и орудием языка.

Не только язык, но и мышление было первоначально неразрывно слито с трудовым процессом, с производством. Н. Я. Марру удалось установить основной характер комплексного, т.е. диффузного мышления, из которого развилась последующая, высшая форма мышления. Диффузное мышление характеризуется приматом общности названий для разнородных понятий, приматом всеобщего перед единичным, нераздельного перед раздельным, целого перед частями и пр. Неразрывно с такой первобытной структурой мышления связано то, что часть как бы приравнивается целому, отождествляется с ним и поэтому носит его наименование. То же самое относится и к вопросу о соотношении свойства и вещи, которые не расчленены, а слиты в сознании. Свойство вещи отождествляется с самой вещью и носит ее название. Для этого читателю достаточно просмотреть этимологический словарь древнейших слов. Общее и единичное также не различаются, одно равно другому так, что отдельное животное носит название животного вообще.