Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Л. Нуаре пишет: «Ни один момент не имел столь высокой, неизмеримой важности для развития и укрепления мысли, как то обстоятельство, что бездушная материя приняла определенный образ и, оформленная, преобразованная рукой человека служила его целям и выполняла работы, которые все остальные существа в состоянии выполнять только с помощью природных органов». 139

Эта мысль Нуаре неоднократно в различных сочетаниях повторяется. Орудие труда прокладывает мост из внутреннего мира человека во внешний. Этот внутренний мир человека до изобретения орудий труда - мир бесформенных чувственных восприятии: «Непосредственное чувственное восприятие вещей свойственно и животному . Но то, что оно видит и слышит, чует и пожирает, остается ему непонятным, совершенно иным и чуждым, - противопологание, их которого оно никогда не выходит. Человек выходит за пределы этой противоположности. По своей природе он способен творчески и рецептивно расширять до бесконечности данные ему наравне с животными, чувственные способности, благодаря механическим средствам - делу своих рук». 140

На этой ступени мышление представляет собой недифферинцированное единство субъекта и объекта, телесного и «духовного». Но руки, как говорил правильно еще Вундт, с самого раннего развития человека действуют как органы, при помощи которых он схватывает предметы и овладевает ими. Мимические движения генетически являются ослабленными хватательными движениями. На этой ступени развития всякое понимание вещей сводится к их чувственному схватыванию руками или ногами.

На примитивной ступени проявления аффектов и влечений всякое понимание предмета сводится к его непосредственному чувственному схватыванию. Таким образом, познание вещей на ступени языка жестов означает схватывание их руками. Здесь в основе познания лежит чувственно-тактильное восприятие, основным органом которого является рука. Всякое мышление носит конкретный, чувственный, образный характер. Отвлеченного мышления еще не существует, ибо отвлеченное мышление, как мы увидим, теснейшим образом связано со словесными выражением, то есть со звуковой речью, с понятиями, которых нет еще и быть не может на этой примитивной ступени развития, где человек живет преимущественно в мире непосредственных чувственных впечатлений или восприятий.

Мимическое движение представляет недифферинцированное единство субъекта и объекта, внутреннего и внешнего, телесного и духовного. «Аффект и его выражение, внутреннее напряжение и его разряжение даны в одном и том же временно-неразрывном акте», - писал Кассирер. 141Язык жестов отводит руке основную руководящую роль. «Руки, - говорит Вундт, - с самого раннего развития человека действуют как органы при помощи которых он схватывает предметы и овладевает ими». 142Отсюда, то есть из этого первоначального применения хватательных органов, в чем человек сходен с животными, различаясь от них сначала только по степени, развитие ведет к первым примитивным формам мимического движения. Эти мимические или пантомимические движения генетически суть лишь ослабленные хватательные движения. Они постепенно переходят в указательные движения. Этот переход представляет собою важнейший этап на пути от животного к специфически - человеческому развитию, - как отмечал еще Киссирер. Одновременно переход мышления от схватывания к указательным движениям ведет к пониманию, от «указывания» к «доказыванию». Или по-русски: от «поймать» к «понимать». Понятие схватывания в русском языке имеет двоякий смысл: «схватывать руками и схватывать умом».

О значении зрения в возникновении и происхождении знания говорят термины знание, наука. Греческое слово знать (VOEIV) первоначально употреблялось для обозначения как восприятия, так и мышления, причем под восприятием понималось первоначально зрительное восприятие. Так, еще у Гомера под знанием понимается лишь то, что видят. Греческое iбеa означает первоначально чувственный зрительный образ. Слово это происходит от глагола - видеть. В смысле чувственного зрительного образа понятие (слово) идея употребляется еще Демокритом. Только у Платона это понятие -слово приобрело специфическое значение умопостигаемой формы.

Латинское видеть и понимать от videre, русское видеть и ведать (знать), как и немецкое, означало в более ранний период “видеть”.

Все это говорит о тесной связи знания с чувственными зрительными образами как отражениями реального мира.

Но с другой стороны, мы видим, что знать и производить, рожать, порождать, становиться, происходить - также теснейшим образом связаны между собой, и это родство понятий, по-видимому, относится к еще более раннему периоду.

Если сюда прибавить еще, что само понятие мышления в латинском языке происходит от «совместно работать»- «cogitare = coagitare» - то этим как будто доказано, что мышление и первоначально непосредственно вплетено в материальную действительность и материальное общение людей, как выражается Маркс.

Дальнейшее развитие мышления совершается путем перехода от схватывания руками к схватыванию, то есть пониманию умом, мыслью и от простого указывания рукой к логическому доказыванию.

Осознание - это первичный вид научного исследования, первого пути, первого метода познания, из которого впоследствии выделилась наука. Очень интересна в этой связи эволюция греческого термина логос (Logos). Первоначально «логос» означало собирать вместе, сосчитывать. Латинское ratio имеет также значение счета, а потом уже разума, - как отмечал А. М. Деборин. Постепенно термин «логос» приобретает значение речи. Этот процесс превращения понятия «логос» из более древнего значения собирать и сосчитывать в значение речи особенно заметен у Гомера, для которого aeyeiv значит сосчитывать слова. Эта промежуточная, переходная ступень к новому значению слова, речи, причем на этой ступени первоначально «логос» означает не только сказанная или написанная речь, но и мыслимая речь, а затем и рассуждение. Отсюда уже ясен дальнейший переход к логике, а в архаической логике существует еще теснейшая, неразрывная связь между речью и мышлением.

После Сократа, который считается мыслителем, «открывшим» отвлеченное логическое понятие, «логос», употребляется уже в значении понятия.

В результате ряда переворотов в общественных отношениях, на которых мы остановимся ниже, Logos (слово) в дальнейшем возводится в божество как и само божество в «слово», как говорится в Евангелии: «и бог бе слово».

И с кинетической речью развивалось в свою очередь общественное мировоззрение, не исключая и культового, или магия, не исключая представлений о таинственной силе и потребности с нею общаться, ее ублажать и ее чествовать. Однако при отсутствии звуковой речи все выявления своего отношения к неведомой силе производились не для забавы или непроизвольного экстаза, а в интересах намеченного производства. У первобытного человека общение могло сводиться лишь к уподоблению себя ему, его воплощению в себе движением тела и звукопусканием и, неистово или уравновешенно, вынесением размеренности нормирующего такта, т. е. в конечном результате дело могло сводиться неразлучно к пляске с пением и музыкой. Ясное дело, что и в этих своего рода колдованиях, - писал Н. Я. Марр, - независимо от технически необходимых движений наравне с прочими общими телодвижениями, в частности и движением ног, руки играли роль организующего или руководящего начала. Руки, вообще, являлись решающим моментом в новом, отличном от норм животных, направлении жизни человечества. 143