Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

11. ощущения, чувства сами по себе не дают нам истинного знания;

12. познание достигается деятельностью мышления, формирующей в понятиях те связи и отношения, которые объективно существуют в природе;

13. причинная закономерность существует объективно, будучи присуща самой природе;

14. материя и сознание не тождество, а единство: мышление – внутренняя сторона материи; внутренняя сторона материи объективна, но «я» - не только субъект, но также и «объект», «я» субъект для самого себя и объект для другого;

15. мир принципиально познаваем, нет непознаваемых «вещей в себе», наше познание даёт нам объективную истину

человеческое мышление по природе своей способно давать, и даёт нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии прибавляет новые зёрна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания. 157Таковы основные положения современного материализма, его составной части – теории познания. Вся предыдущая наша работа проходила на основе научной, материалистической теории познания. И до конца нашего исследования мы будем работать в соответствии с требованиями этой теории, заложенными в основных принципах.

§ 30. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ И ТЕХНИКА

Мы не можем оставить без внимания вопрос о влиянии техники на развитие сознания, мышления, мировоззрения в истории человечества. Это чень существенный и сложный вопрос.

„Вопрос о том, свойственна ли человеческому мышлению предметная истина, вовсе не есть вопрос теории, а вопрос практический", говорит Маркс. Практика тем самым выступает как познавательное начало. Следует заметить, что речь идет не о наблюдении, не об эксперименте, не об опыте, а о практике, как концентрированной форме деятельности общественного человека; речь идет о революционной практике. Нет никакой теории вне практики. Теория и практика едины. Однако, в этом единстве практике принадлежит ведущее начало по следующим основаниям: 1) практика предшествует теории, 2) практика корректирует теорию, 3) практика реализует теорию.

Марксово понимание практики не. имеет ничего общего с пониманием практики в учениях утилитаризма, прагматизма, позитивизма и иных псевдореалистических направлений. Практика в понимании Маркса есть синтетическое единство всех форм конкретной деятельности общественного человека, она ничего общего не имеет с опортунистическим приспособлением к существующим обстоятельствам и апологетикой действительности, напротив того, она повелительно диктует изменение существующего в соответствии с логикой поступательного развития жизни. „Практика" в понимании буржуазной философии реабилитирует религию (Джемс), защищает фикции (Файгингер) и т. д., между тем как у Маркса практика означает беспощадное устранение фетишей сознания и отживших основ общественной жизни.

Согласно Марксу теория черпает в практике величайшую силу и именно благодаря ей справляется с проблемой познания. Сокровеннейшей задачей познания является преобразование мира: „философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы его изменить", 1— учит Маркс. Не трудно увидеть, что никто в истории философии не ставил подобным образом вопрос о соотношении теории и практики. Теперь понятно, почему гносеология Маркса принимает форму социальной философии, а теория — форму практики. Этим, однако, не исчерпывается все содержание философии Маркса и даже части последней — диалектики.

Но и на основании сказанного становится очевидным, что новая точка зрения, разработанная Марксом, позволила ему развернуть самое величественное миросозерцание, какое когда-либо создавала философская мысль.

Итак, Маркс ставит практику чрезвычайно высоко, ибо она есть сама жизнь: „всякая общественная жизнь по существу практична. Все мистерии, которые заводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики". Но общественная жизнь чрезвычайно многогранна, — многостороння и практика. Последняя выступает во многих формах, из коих основными являются следующие: техническая, хозяйственная, политическая, художественная и т. д.; каждая из перечисленных форм практической деятельности полна своеобразия и имеет большое познавательное значение. Достаточно привести в пример политику, являющуюся самой концентрированной формой практики; бесспорно, например, влияние политического компромисса между буржуазией и дворянством на локковский сенсуализм или, скажем, французской революции на немецкий идеализм. Маркс даже назвал философию Канта немецкой теорией французской революции.

Нужно иметь в виду, что ни одна из форм практики не действует абсолютно изолированно от других, наоборот, каждая определяется другой, между ними имеет место самое сложное взаимодействие, в котором координация различных сторон деятельности совмещается с определенной субординацией их. Так, например, художественная деятельность не может быть понята вне хозяйственной, а последняя — вне технической. Но художественная деятельность влияет на хозяйственную, а последняя на техническую и т. д. Если, таким образом, мы переходим к рассмотрению лишь одной технической практики, то это не более как методологический прием.

В настоящей статье речь идет лишь об одной форме практики — технике. Нет никакого сомнения в том, что последняя оказала огромное влияние на все развитие философии. Особенно явственно это чувствуется в философии нового времени, явившейся продуктом развития буржуазного общества. Об этом красноречиво свидетельствуют сочинения родоначальников философии нового времени — Бэкона и Декарта. Так, например, в „Новом органоне" можно встретить такое интересное суждение: „Следует еще принять во внимание то обстоятельство, что посредством больших морских и сухопутных путешествий, чрезвычайно распространившихся в наше время, открыто и замечено в природе бесчисленное множество предметов, которые могут пролить новый свет на философию. Кроме того, не было ли бы стыдом для человечества, после открытия в материальном мире стольких стран, земель и морей, звезд, терпеть в то же время, чтобы границы мира умственного были скованы в тесный круг древних открытий". Вряд ли можно более решительно заявить о новых задачах философии в связи с новым уровнем техники. Декарт в иных выражениях говорит о том же, объявляя о грандиозном значении „великой книги мира": „Но после того как употребил я несколько лет на изучение в книге мира и приобрел некоторый запас опыта, я принял в один день решение предаться также изучению самого себя и употребить все силы ума, дабы избрать пути, какими должен следовать".