Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Было бы неправильно, однако, думать, что техника всегда непосредственно влияла на философию (хотя такие факты и встречались). Гораздо чаще техника пробивала себе пути в философию через всю систему знаний: через математику, физику и т. д. При этом все эти влияния имели место на основе хозяйственной жизни. Мало того, не все направления философии одинаково относились к технике. Одни ее игнорировали, другие, напротив того, сознательно к ней стремились. Материализм всегда ближе стоял к технике, нежели идеализм. Развитие последнего весьма часто оказывалось крайне неблагоприятным для техники. Это вынужден признать каждый беспристрастный исследователь. Так, например, инженер Павловский пишет: „Перевес идеализма в философии отодвигал каждый раз человечество от благ техники. Технические изобретения вызывали принципиальное сомнение очень просвещенных умов".

Указанное обстоятельство не исключает того, что многие видные представители идеализма относились к технике с живым интересом. Но, разумеется, материализм по самому существу своему находится в органической связи с техникой, черпая из последней не только материал для своих построений, но и поэтическое вдохновение в своей борьбе против религии и мракобесия. Одним из плодотворных путей влияния техники на философию была художественная деятельность. В строительной технике, например, искусство издавна занимало почетное место. С другой стороны, она развилась очень рано и играла большую роль уже в античном обществе.

Заслуживает также внимания увлечение автоматами, распространенное чуть ли не до начала прошлого столетия. Философы, разумеется, не могли пройти мимо этого явления, и действительно, в пятой части „Рассуждений о методе" Декарт говорит о всевозможных механизмах и их связи с философией. Приведем лишь одно место; „В особенности указывал я, что если бы были такие машины, которые имели бы органы и внешний вид обезьяны или другого не имеющего разума животного, то мы не имели бы никакого средства узнать, что они не той же натуры, как эти животные. Но если бы сделать машину, которая имела бы сходство с нашим телом и подражала бы нашим действиям, насколько это морально дозволено, мы все-таки имели бы два средства, очень верные, узнать то, что это не настоящий человек. Во-первых, такая машина никогда не могла бы употреблять слова или иные знаки, слагая их так, как мы делаем, чтобы сообщить другому свои мысли... Во-вторых, хотя такая машина многие вещи могла бы сделать так же хорошо и, может быть, лучше, чем мы, в других непременно оказалась бы несостоятельною и обнаружила бы, что действует не по сознанию, а вследствие расположения ее органов. Ибо тогда как разум есть инструмент общий, могущий служить во всякого рода встречах, органы машины нуждаются в особом расположении для каждого особого действия".

Итак, техника самыми различными путями влияла на философию, но разумеется, этот процесс влияния осуществлялся в многообразных формах и был опосредствован всей системой общественных отношений своего времени.

§ 30. 1. ТЕХНИКА КАК ФОРМА ПРАКТИКИ

Прежде всего возникает вопрос, что такое техника. К сожалению в литературе трудно найти на него однозначный ответ. Каждый автор определяет технику по-своему. Так, например, инж. Энгельмейер говорит следующее: „Техника есть совокупность всех целесообразных поступков. Техника есть искусство целесообразного воздействия на природу, другими словами, это есть искусство сознательно вызывать явления, пользуясь законами природы. Техника есть утилитарная деятельность".

В этом определении как будто нет ничего неправильного, но вместе с тем оно явно недостаточно, ибо здесь не указан момент общественной обусловленности техники. Определения, которые встречаются у других буржуазных авторов, много хуже. Наряду с правильными указаниями на значение техники в борьбе человека с природой они неизменно дают самой технике идеалистическое основание. В качестве примера приведем М. Эйта. Он говорит так: „Техника есть все, что придает человеческой воле материальную форму. И так как человеческая воля с человеческим духом почти совпадают, а последний заключает в себе бесконечность жизненных возможностей, то техника, несмотря на связанность с материальным миром, также содержит нечто от безграничности чистой духовной жизни". 1Против такого определения приходится возразить самым решительным образом. Прежде всего, далеко не все то, что придает воле телесную форму, есть техника в собственном смысле слова. Что касается единства волевого начала и духа, то из этого никак нельзя заключить, будто техника имеет нечто от его (духа) безграничности; дело в том, что сам „дух" обусловлен той же материальной жизнью.

Мы не станем приводить больше определений, даваемых философией техники, ибо все они говорят приблизительно одно и то же. Обратимся к прикладной механике, которая часто, вопреки своим намерениям, вводит в технические понятия социальный момент. Приведем определение машины, даваемое Рело. Оно гласит; „ Машина есть соединение способных к сопротивлению тел, которое так устроено, что посредством его можно заставить механические силы природы действовать в сопровождении определенных движений".

В этом определении содержится два момента: собственно технический (произведение механической работы 3в сопровождении определенных движений) и социальный (так как машина выступает как искусственное создание человека). Мы оставляем здесь в стороне первый момент и обращаемся непосредственно ко второму. Машиноведение изучает машину под углом зрения превращения сил природы, отправляясь при этом от данных естествознания, но то же машиноведение вынуждено признать, — как об этом свидетельствует приведенное определение Рело, — общественную природу машины, что как будто предполагает и принятие во внимание также основ обществознания. Последние философия техники не сумела научно разработать, несмотря на 50 лет своего существования (если исходной датой взять год появления книги Каппа „Grundlinien einer Philosophie der Technik" —1877), точно так же, как буржуазная политическая экономия оказалась бессильной сделать это до нее.

Техника существует на протяжении всей истории человечества. Мы уже знаем, что без техники нет общества. Техническая деятельность — первичная и решающая форма человеческой практики. Если в естествознании дано теоретическое отношение к природе, то в технике — практическое отношение к природе. Машиноведение видит в технике только орудия, не понимая того, что орудия сами по себе еще не образуют техники. Техника — это сам человек, противостоящий природе; материальным выражением этого факта и является орудие. В силу игнорирования социального момента в машине, механика оказывалась в плену технического фетишизма, который помешал ее представителям увидеть живого человека позади механизма. Одна из бесчисленных заслуг Маркса состоит в разоблачении этого технического фетишизма и обнаружении социальной, природы машины.