Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Тем самым мы подошли к очень важному вопросу: влиянию техники на философию через естествознание (естественные науки столь же существенны для теории познания, сколько связаны с техникой). Сошлемся на Галилея.

На первой же странице его „Бесед" мы читаем следующее: „Саль-виати. Обширное поле для размышления, думается мне, дает пытливым умам постоянная деятельность вашего знаменитого арсенала, синьоры венецианцы, особенно в области, касающейся механики, потому что всякого рода инструменты и машины постоянно доставляются туда большим числом мастеров, из которых многие путем наблюдений над созданиями предшественников и размышения при изготовлении собственных изделий приобретали большие познания и остроту рассуждения". Ольшки приводит много фактов, свидетельствующих об увлечении Галилея техникой-Оказывается, великий ученый еще в детстве имел пристрастие к машинам я механическим играм, притом сам занимался изобретением инструментов и машин. „Надо принять во внимание, — говорит Ольшки, — тот факт, что всякое открытие Галилея в области физики и астрономии было теснейшим образом связано с каким-нибудь инструментом собственного изобретения или особым устройством его. Его технический гений является истинной предпосылкой научных экспериментов, благодаря которым только и получил свое направление и в котором нашел свое выражение его оригинальный теоретический гений". Вряд ли следует искать другой фигуры среди естествоиспытателей для подтверждения нашей мысли о связи естествознания с техникой. Что же касается влияния Галилея и естествознания вообще на философию, то об этом здесь излишне говорить. Достаточно только напомнить, что современное естествознание выдвинуло ряд проблем, имеющих первостепенное значение для философии, как то: проблему абсолютного и относительного, — прерывного и непрерывного,— причинного и случайного и т. д. Непосредственная связь естествознания с техникой становится чем далее, тем более очевидной для самих естественников. Мы не станем подробнее говорить по вопросу о взаимоотношении естествознания и техники, но отметим, что техника через естествознание оказывает могучее влияние на философию.

Мы уже видели, что техника вооружает чувства, но последние находятся с мышлением в неразрывном единстве и совместно участвуют в процессе познания. Орудия являются лучшим средством их связи и взаимодействия, ибо техника есть одновременно и чувственная и сознательная деятельность. Само собой разумеется, что мышление в свою очередь оказывает обратное влияние на технику (подробное исследование этой стороны дела не входит в нашу задачу). Если техника столь эффективно расширяет чувства, то тем более это относится к мышлению, познавательная деятельность которого принципиально отлична от чувственной: мышление свободно от специфической естественной ограниченности чувств.

На основании всего вышесказанного мы в состоянии установить, что техника как определенная форма практической деятельности имеет исключительно большое значение для теории познания. По всем вопросам гносеологии техника произносит решающее слово. Она доказывает следующее: 1) реальность внешнего мира, 2) его познаваемость, 3) отсутствие всяких границ для познания, 4) прогрессивное развитие источников познания, 5) существование объективной истины.

Вот почему ни одно из философских направлений не в состоянии столь прочно опереться на историю техники, как диалектический материализм. В безграничных горизонтах современной техники философия коммунизма столь же последовательно черпает свои силы, как и в глубинах науки нашего времени. С другой стороны, понять современную технику, ее сложность, многообразие и взаимосвязь с общественной жизнью (экономикой, политикой, наукой и т. д.) можно только с точки зрения диалектического материализма. Современная техника обнажила многогранность природы и многосторонность ее свойств. По существу на этом построено комбинированное производство, всестороннее использование сырья и т. д. Охватить эту технику сколько-нибудь широко, провидеть ее перспективы и успешно руководить ею возможно только с позиции гносеологии Маркса — этой доподлинной теории познания борцов за коммунистическое общество. 158

§ 31. НЕКОТОРЫЕ ОБЩИЕ МОМЕНТЫ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

Философия в течение веков занималась вопросом о возможности познания, его источниках и границах. Нельзя не признать, что она добилась значительных успехов в результате напряженных усилий. От эпохи к эпохе философия продвигалась вперед: достаточно припомнить борьбу номинализма с реализмом в Средние века или эмпиризма с рационализмом в новое время. В конечном счете — это были формы борьбы материализма с идеализмом, притом борьбы противоречивой и далеко не прямолинейной; так, например, эмпиризм (родственный материализму) деградировал в лице Беркли до субъективного идеализма, а рационализм (разновидность идеализма) поднялся в лице Декарта до материалистической космогонии.

В результате этой борьбы, философия продвигалась вперед в полном соответствии с развитием самого общества. Вместе с тем она каждый раз оказывалась неудовлетворенной достигнутыми успехами, обнаруживая зияющие пробелы, а подчас и заблуждения, не только в учениях предшественников, но и в трудах современников. Особенно бурно стала развиваться философия в новое время, воспроизводя в форме логических категорий не всегда решительное, но все же достаточно энергичное поступательное движение буржуазного общества. К середине XIX в. материализм и идеализм — эти основные направления философии — достигли значительного развития. И тот и другой, хотя и с различным успехом, разрабатывали вопросы гносеологии. Позицией материализма было единство субъекта-объекта, позицией идеализма — тождество субъекта-объекта. В основном материализм был прав в споре против идеализма, однако следует иметь в виду, что до марксовский материализм был метафизическим, а идеализм — диалектическим. К сороковым годам прошлого столетия и тот и другой зашли в тупик.

Именно ко времени выступления Маркса в качестве философа оба эти направления, в лице своих последних представителей, оказались несостоятельными. Мы меньше всего хотим этим умалить личные достоинства великих предшественников Маркса; напротив того, мы исходим из убеждения, что ни Кант, ни Дидро, ни Гегель, ни Фейербах не смогли решить удовлетворительно гносеологическую проблему — основную проблему философии, — несмотря на свой гений, ибо все они не смогли выйти за пределы буржуазного общества, что объективно исключало возможность успешного разрешения теоретико-познавательных вопросов.