Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

§ 20 Анализ производства как единство, тождество, различие противоположностей.

Перед наукой стоит задача: выстроить историю человечества как единый естественный непрерывный саморазвивающийся процесс. Задача не из простых, но в её разрешении принимали самые гениальные умы человечества. И эта задача успешно решена, но не собрана воедино. Поэтому научная литература легко поддаётся ревизии, запрещению. Мы постараемся сделать её более понятной и доступной простому читателю, не имеющего узкой специализации.

Итак, чтобы изложить историю человечества как единый естественный процесс, мы должны исходить из объективного начала объективной исходной вещи, предмета истории человечества, который определял действия всех народов нашей планеты. Таким началом истории человечества выступает производство как познаваемая вещь, доступная человеческому познанию на всех этапах развития всех времён и всех народов. Такое начало должно быть первопричиной всех сторон всех действий людей на всех этапах истории человечества. И это исходное начало должно быть объективным, убедительным исходным, не подвергающимся сомнению самых объективных учёных. Для этого не один факт истории в конечном не должен противоречить связи с исходным началом. Иначе мир становится непознаваем для науки. Над этой проблемой трудились многие поколения философов и историков. Мы останемся с теми, кто успешнее всего решал эту проблему: Кантом, Гегелем и Марксом. Читатель сможет это проследить, изучая научную историю философии, которая весьма широко восстановлена в нашей работе ниже.

Кант, как известно, стоял в методологическом отношении на точке зрения абстрактного формализма. Классический немецкий идеализм с самого своего возникновения поставил себе задачей выработку нового научного метода, в противоположность старому рационалистически-метафизическому. Хотя Канту в этом отношении принадлежат известные заслуги, но в общем он не сумел преодолеть метафизический метод. Его учение представляет собою попытку создания новой — трансцендентальной — логики в отличие от старой формальной, которая Канта не удовлетворяла. Но, как было сказано, Кант в общем оставался на почве абстрактного формализма. Основной грех кантовского учения — его дуализм, заложенный в антиномиях. Вещь в себе противопоставляется явлению, форма — содержанию, личность обществу, идеал — действительности, категорический императив — чувственным наклонностям и т. д. Науку такой метод не удовлетворяет: она должна объяснить историю человечества как единое, в единстве всех сторон жизни людей. Того же требует и познание природы. Чем отличается мышление на уровне рассудка от мышления на уровне разума мы частично рассмотрим и сейчас.

Гегель выступил ярым противником как нормативной точки зрения Канта, так и его дуализма вообще. Кант обособляет абстрактные моменты, как право, мораль и пр., от конкретного единства общественной жизни. Гегелевский же метод сводит абстрактные определения к конкретному единству. Вместо антиномий, которые у него никогда не соединяются в целое, Гегель видит единство, тождество, различие в целом, единство и борьба которых в целом и создают различие, движение и самодвижение любого целого в природе, в том числе и истории человечества. Ниже мы это увидим и проследим на всех фактах человеческой истории. Диалектика есть для Гегеля движущий принцип понятия. При этом он различает два момента диалектики: отрицательный и положительный. Отрицательная диалектика разрушает предмет, понятие путем обособления момента всеобщего и выделения противоположных определений. Положительная или высшая диалектика понятия понимает определение не только как предел и противоположное, но и порождает из себя положительное содержание и результат, благодаря чему одному она есть развитие и имманентное движение вперед. Совсем другой подход к решению этой задачи подошел Гегель. «Определения, принадлежащие рассудку, конечны и, доведенные до крайности, переходят в свою противоположность», писал он, а не в антиномии. В этом, собственно, и состоит диалектический момент. Первый результат или этап диалектики есть отрицание. «Диалектика в ее настоящем значении, — говорит Гегель, — составляет собственную и истинную природу определений рассудка, так же: как всего конечного и всех предметов вообще. Рефлексия (размышление) переступает за эти раздельные определения и связывает их между собою, т. е. приводит их во взаимное соотношение; но она снова разобщает их и приписывает им абсолютное достоинство в их раздельности. Истинная диалектика состоит, напротив, во внутреннем и поступательном переходе одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения одно сторонни и ограниченны, т. е. содержат отрицание себя. Это есть полный отход от антиномий Канта и переход к познаваемости вещей, через открытие в вещах единства всех сторон, в том числе и противоположных.

Отличительный характер всего конечного составляет то, что оно снимается само собою. Диалектика есть, следственно, живая душа в движении науки; одно это начало вносит необходимость и внутреннюю связь в содержание науки; оно уже возвышает дух не внешним, но действительным образом над конечным.

В первом «прибавлении» к этому параграфу имеется еще следующee чрезвычайно важное разъяснение. «Очень важно понять истинное значение диалектики, — говорит Гегель.— Она составляет начало (принцип) всякого движения, всякой жизни и деятельности в мире действительности. Точно так же диалектика одна есть душа научного развития. Обыкновенно мы переступаем за предел отвлеченных определений рассудка только как бы из снисходительности, по пословице: живи и жить давай другим, и на этом основании мы допускаем одни определения и также им противоположные. На самом деле все конечное не ограничено только извне, но по своей собственной природе снимается и переходит и свое противоположное. Например, мы говорим, что человек смертен, и приписываем смерть влиянию внешних условий, т. е. признаем в человеке два качества: жизнь и смертность. Но жизнь, носит в самой себе зерно смерти, и вообще, все конечное противоречит себе и потому уничтожается».

Гегель ссылается на опыт в подтверждение истинности диалектики. «Все, что нас окружает, может служить примером диалектики. Мы знаем, что все конечное изменяется и уничтожается; его изменение и уничтожение есть не что другое, как его диалектика; оно содержит в себе свое иное и потому выходит за предел своего непосредственного существования и изменяется... Мы говорим, что все вещи, или все конечные предметы, обречены гибели, и это означает диалектику, как всеобщую неотразимую власть, которой все должно покориться, как бы оно ни было, по-видимому, независимо и прочно». Далее, Гегель приводит примеры в пользу того, что диалектика свойственна всем «сферам и формам естественного и духовного мира». Итак, диалектика есть принцип всякого движения, всякой жизни и деятельности в мире действительности. Далее, диалектика составляет душу всякого научного развития; она есть изменение и уничтожение всего конечного, и, наконец, диалектика означает гибель и уничтожение всех конечных предметов.