Александр Белов - Последняя тайна Варяжской Руси. Мифы и правда о русской цивилизации

«Сага о Гисли»: Торкель, Бьёрн, Ари, Скегги…

«Сага о Халльдоре – сыне Снорри»: Торир, Бард, Халльдор, Свейн…

«Сага о Греттире»: Энунд, Ивар, Гудбьёрг, Олаф, Халльфдер, Бальки, Блэинг, Орм, Хиральд … и т. д.

В договоре Олега только одно имя бесспорно скандинавское – Инегельд (Ингьяльд). Имя Гуды может быть сокращением от Гудрёд, но может и не быть таковым. Некоторые другие имена звучат как скандинавские. Однако попробуйте найти их повторение в скандинавских источниках!

В материалах по истории славянского Мекленбурга уже неоднократно высказывалось мнение, что Южная Балтика VIII – XIV веков остается полиэтническим пространством. Здесь не только бок о бок сосуществуют разные людские общины, но и в ходу разные людские имена. Почти как в современном европейском государстве.

По мнению норманистов, обладатель имени Инегельд непременно должен быть скандинавом. Почему? Я, к примеру, знаю нескольких Александров и Константинов, но никто из них при этом не является греком.

В договоре 912 года перед нами имена славяно-германского генезиса – общины ругов-русов.

Падение Арконы. «Царь Рюрик со своим народом». Где Рюрик искал дружину.

Существование подавляющего большинства тайн, с которыми сталкивается исследователь, связано с отсутствием нормального объяснения проблемы или явления, вокруг которых эти тайны и создаются. Происхождение варягов и Рюрика давно перестало быть тайной истории, хотя объяснение здесь отличается яркой полемичностью. Оба лагеря заняты главным образом подбором фактов под заранее сделанные выводы.

Среди доблестного воинства науки, собранного данной темой, выделю сегодня Андрея Пауля. Его можно было не относить к этим пенсионерам ума, но и Пауль не находит ответа на вопросы: «Что делал ободрит Рюрик на Рюгене среди русов? И почему у него такая странная дружина?» Дело в том, что рюгенские русы и ободриты – разные и по большей мере враждующие народы. Последнюю точку в этом противостоянии поставит Пребислав – сын Никлота и его ободритско-саксонская дружина при взятии Рюгена (а не Арконы!) в 1168 году. Завоевателей интересовала не Аркона и храм Свентовита, как считают примитивисты, а Рюген в целом.

Заслуги в низвержении языческой «русовщины» принято приписывать датскому королю Вальдемару I, но его собственные усилия, как мы знаем, многократно ни к чему не приводили. Зато создание коалиции с Генрихом Львом и двумя померанскими герцогами – сыновьями Вартислава Грифита – решило исход противостояния. Интересы саксонского герцога в этой войне представлял ныне обращенный в «истинную веру» ободритский князь Пребислав.

То, что датский король «дожмет» Рюген, было очевидно всем, и в первую очередь самим русам. Они усилили объединенным 6-тысячным войском форпост в Арконе, но бездарное руководство ругардского князя Теслава, сына Ратислава, сделало островную державу обреченной.

Особое значение в этой операции померанских (поморянских) дружин весьма спорно, зато объединенное воинство саксонцев и ободритов, усиленное к тому же Словом Божьим, вложенным в уста Шверинского епископа Брно, свою роль явно сыграло. Сам епископ так старался, так старался, что его потуги не могли остаться незамеченными. За эту операцию он получит от герцога во владение славянскую деревню Годерац близ недавно разрушенной крепости Росток. Кстати, эту крепость Генрих Лев и Вальдемар I разрушали вместе, рука об руку. И было это семью годами ранее взятия Арконы.

Видимо, бескорыстное служение Богу – это еще один миф новой веры. Но, что особо показательно, датский король явно не доверял доводам истины саксонского святителя и потому усилил их аргументами собственного епископа Абсалона. Который к тому же был духовным наставником и старинным другом датского короля, а главное – создателем теории датского превосходства на Балтике и главным вдохновителем идеи истребления славян.

Ободриты враждуют с русами небезосновательно. Меркатор, которого я уже вспоминал, изречет по этому поводу: «Хозяева того острова… не только против недругов своих противостояли крепко, но и вблизи острова многие города под свою державу подвели… и воевали с датским королем, и с иными померанскими князьями, и с Любекской землей воевали много, и всем окрестным государствам враждебны были». Последняя фраза, насчет Любекской земли, касается ободритов. Впрочем, именно в этом высказывании фламандский картограф удивительным образом обрисовывает коалицию 1168 года. Случайно ли?

Так или иначе, русы выглядят для всех не слишком дружелюбно. Почему же именно русов приглядел Рюрик в качестве дружины?

Князь Рюгена Ратислав (ок. 1105 – ок. 1141) принадлежал к династии Виславидов и воевал с ободритами. В частности, с сыном Готшалка Генрихом. Ратислав имел двух сыновей: Теслава и Яромара. Младший, Яромар, родился предположительно в год смерти отца. Стало быть, когда христианская коалиция будет штурмовать остров, младшему из братьев окажется около 27 лет. Сколько лет было Теславу, неизвестно.

Эти данные приводит Померанская хроника Томаса Канцова. На первый взгляд события эти нам должны быть не слишком интересны, поскольку их отделяет от Рюрика без малого два столетия. Однако наберемся терпения.

Вообще возникновению теории славянского Рюрика мы обязаны Ксантенским анналам, сохранившимся в виде трех рукописей. И, разумеется, Мекленбургским и Голштинским генеалогическим текстам.

Авторство «второй руки» Ксантенских анналов, которое имеет прямое отношение к нашему расследованию, – тоже целый детектив. Первый автор летописи – Гервард, монах имперского аббатства в Лорше. Он начинал как биограф Людовика I Благочестивого, но, видно, у них что-то не заладилось, и в 837 году Гервард отправляется в монастырь. Летописец теряет в статусе, хотя его новому месту службы многие могли бы позавидовать.

После смерти Герварда незаконченный текст его летописи попадает в епископат Кёльна в руки безымянного клирика. Этим человеком мог быть только монах, поскольку именно монастырские писари занимались созданием анналов. И вроде бы есть данные о существовании бенедиктинского аббатства уже во времена Карла Великого, поднявшего епархию Кёльна в ранг архиепархии. Но историк Отто Оперман доблестно разоблачает всякие ранние упоминания об этом монастыре как подложные и фальсифицированные монахом Оливером в 1730 году.