Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Какие выводы можно сделать на основании этих фактов? Что на исходе столетий средиземноморский климат ухудшился? Дистанция от приведенных нами доказательств до этого всеобъемлющего вывода слишком далека. Нам следует воздержаться от него. Все материалы нужно рассмотреть более пристально и добавить к ним точные факты, к которым может привести поиск во всех направлениях. Проблема сохраняется, она должны была быть поставлена, хотя мы и не в состоянии решить ее при нынешнем уровне наших знаний. Впрочем, решить ее могут не только историки. Если затраченные в данном случае усилия продемонстрировали, что они могут и должны сказать по этому поводу свое слово, наш труд был не напрасен.

По существу, я не стал ничего менять в предыдущем параграфе, который в 1947 году стал поводом для оживленных споров. Читателей это удивит: кое-кто сочтет мой поступок неосмотрительным. Густав Утгерстрем 218 в своей недавней статье (1958 год) любезно делает мне задним числом упрек в робости. Такова логика развития науки, и не мне жаловаться на это.

Главный итог прошедших 15 лет — это продолжение исследования затронутых мной кардинальных проблем. Накал страстей почти угас. Что касается изменений климата, то здесь дала о себе знать внешняя по отношению к людям сила, без которой стали невозможны самые простые из наших объяснений.

Применительно к простейшему подходу, намеченному в моем первоначальном исследовании — сведению воедино описательных подробностей, — я исчерпал доступные мне сведения. Они указывают прежде всего на ухудшение погодных условий в конце века: нескончаемые дожди, катастрофические наводнения, суровые и небывалые холода. Так, хроника Луиса Кабреры из Кордовы отмечает, что зимой 1602–1603 годов «по всей Испании наступили такие холода и морозы, что трудно назвать местность, жители которой не жаловались бы на суровую погоду. Даже из Севильи и из приморских городов, но особенно из Севильи, пишут, что Гвадалквивир замерз, чего никогда прежде не случалось. Такой контраст с прошлым годом, когда приход зимы вообще нигде не ощущался…» 219 . В Валенсии 220 морозными были 1589, 1592, 1594, 1600,1604 годы. Что касается многочисленных свидетельств о затяжных дождях, наводнениях, метелях и предсказаниях конца света, то они затрагивают все Средиземноморье, как последних лет XVI столетия, так и самых разнообразных периодов XVII. В свежем исследовании Эммануэля Леруа Ладюри отмечаются подобные же факты: «Рона целиком покрывается льдом, который способен выдержать мулов, пушки и двуколки, в 1590, 1595, 1603, возможно, в 1608, в 1616 и 1624 годах». Море близ Марселя замерзает в 1595 и 1638 годах, «когда вода вокруг галер схватывается льдом…». Масличные деревья в Лангедоке вымерзают неоднократно: в 1565, 1569, 1571, 1573, 1587,1595,1615, 1624 годах 221 … «Оливковые рощи страдают от холодов так часто, что у их хозяев опускаются руки» 222 , как в Лангедоке, так, без сомнения, и в других местах. Можно с уверенностью сказать, что в период между концом XVI и началом XVII века стало холоднее.

Увеличилось количество осадков. Один историк, говоря о Лангедоке, отмечает следующее явление, наблюдавшееся в 1590–1601 годах: «Запоздалые снега, не желающие таять весной, сильные холода в теплое время года, ливневые дожди в Средиземноморье, сопровождающиеся холодом и хорошо известным «десантом» северного хлеба в страны Внутреннего моря» 223 . Напротив, с 1602 по 1612 год и даже позднее ощущался как бы «приток тепла и света» 224 , возникают очаги засухи; во всяком случае, осадки распределяются неравномерно. Сколько молебнов о дожде было отслужено в Вальядолиде в 1607, 1617, 1627 годах 225 ; в Валенсии к ноябрю 1615 года «havia molts mesos que no ploguia» *RL ; в октябре и в ноябре 1617 года 226 «по caiga un solo chaparron» *RM . Не станем утверждать, вслед за Игнасио Олагуе, что Испания оказалась жертвой продолжительной засухи, которая и была причиной ее упадка 227 . Но вполне возможно, что в ламанческих пейзажах в эпоху Сервантеса было больше зелени 228 .

Параметры выпадения осадков зависят в Европе (включая Средиземноморье) от продвижения атлантических циклонов на севере через Ла-Манш, Черное море и Балтику (на протяжении всего года), а на юге через Внутреннее море в период от осеннего до весеннего равноденствия. Согласно Густаву Уттерстрему, в XVI веке циркуляции воздуха в этом двойном контуре на севере мешали сильные холода, т. е. устойчивые, малоподвижные области антициклонов. При возникновении помех на севере южный маршрут мог работать с двойной нагрузкой, открываясь более, чем обычно. Но почему один из путей должен был открываться для воздушных масс, в то время как другой был наполовину закрыт? И какова должна была быть продолжительность этих колебаний, если они вообще существовали?

Все это только частности, кратковременно действующие факторы. Новые исследования идут гораздо дальше и ставят две легкообъяснимые задачи: выстроить длинные ряды показателей, не ограничивать рамки причинно-следственных связей одним Средиземноморьем, а расширить их на Средиземноморье плюс Европу, а еще лучше на весь мир. Говоря это, я опираюсь на образцовые работы доктора П. Шоува 229 в Англии, географа Пьера Педеляборда 230 и историка Эммануэля Леруа Ладюри 231 .

Расширять объем доступной нам информации, попутно ее систематизируя и классифицируя по заранее намеченным группам, чтобы каждая описательная деталь становилась на свое место — показатели влажности, сухости, холода, тепла в соотнесении с датой и временем года, — означает перейти от художественного к своего рода количественному балансу. Выделить затем последовательности сходных событий: сроки сбора винограда, даты появления на рынке первого свежеотжатого масла, первого зерна, первой кукурузы; собрать сведения о вырубке деревьев, об изменении водного режима рек, о сроках цветения растений, о начале озерного ледостава, об образовании и разрушении ледяного покрова Балтики, о наступлении и таянии ледников, о колебаниях уровня моря — все это равносильно установлению хронологии долгосрочных или краткосрочных колебаний климата.

Второй шаг заключается в согласовании полученных данных и поставленных проблем с общими гипотезами и положениями. Гипотеза Джетстрима, вероятно, должна будет разделить судьбу стольких других универсальных объяснений — она будет выполнять свою роль на протяжении более или менее продолжительного времени. Согласно этой гипотезе, над нашим северным полушарием на высоте 20 или 30 км по отношению к земной поверхности с переменной скоростью обращается движущееся кольцо, непрерывный поток воздуха. Если скорость вращения увеличивается, то кольцо расширяется и надвигается на земной шар, как большая шляпа сползает на лоб своего владельца; если движение замедляется, то воздушный поток образует извивы и сжимается вокруг Северного полюса. Итак, если наши наблюдения точны, то Джетстрим в конце XVI века ускорил свое движение и, приблизившись к экватору, а следовательно, и к Средиземному морю, принес с собой на юг дожди и холод. Очевидно, все наши гипотезы можно было бы считать доказанными, если бы цепь наших доводов была безупречной, в чем мы не можем быть уверены. В рамках сегодняшней дискуссии можно допустить, что в середине XVI века, немногим раньше или немногим позже, началось то, что было названо, по определению доктора Шоува, «малым ледниковым периодом», который продолжался весь век Людовика XIV.