Фернан Бродель - Часть 1. Роль среды

Таким образом, Германия и европейский Север в целом, в некотором смысле способствуют процветанию Италии, оказывают ей поддержку, наделяют привилегиями и позволяют свободно участвовать в своих делах. В первые десятилетия XVII века такого рода деятельность была еще достаточно интенсивной. Аугсбург достиг пика своего подлинного процветания в 1618 году 215 , успехи Нюрнбергского банка множились вплоть до 1628 года 216 . Венеция при этом продолжает играть роль места клиринговых расчетов по выплатам — как вкратце отмечает итальянский купец (из Кремоны): «auf Frankfurt gezogen und…den Venedig remitiert», выписано на Франкфурт и переведено в Венецию 217 …

Подобное проникновение итальянских купцов на немецкие торговые площадки является характернейшим признаком. Начиная с 1558 года 218это были купцы из Венеции. До этого монополией на закупку к северу от Альп товаров, предназначенных для Венеции, за исключением лошадей, оружия и продовольствия 219 , обладали купцы из Немецкого подворья. Во второй половине XVI века это положение устаревает, и венецианские купцы все чаще и чаще заменяют немецких. В большинстве случаев это не столько венецианцы из Венеции, сколько венецианцы с Терра Фермы, только недавно приступившие к занятиям торговлей. Таков был Бартоломео Виатис из Бергамо, в возрасте 12 лет приехавший в Нюрнберг в 1550 году и пробившийся там на первое месго наряду с Кохом 220 . Он ведет обширную торговлю полотном, левантийскими товарами, страусовыми перьями, замшей; в Немецком подворье ему принадлежат многочисленные покои; во время миссии Марко Оттобона в Данциге он оказывает поддержку венецианской Синьории, пользуясь своим огромным авторитетом и отставив в сторону свои собственные интересы. Когда в 1644 году он умирает, обремененный глубокой старостью и многочисленным семейством, его состояние оценивается более чем в миллион флоринов. Не всем итальянцам так улыбалось счастье, но они заключали сделки на очень крупные суммы как в Кельне (несмотря на многие банкротства), так и в Нюрнберге, Праге 221 , Аугсбурге, Франкфурте и Лейпциге, двух городах, находящихся на подъеме.

По всей вероятности, эти купцы-эмигранты помогают своим городам приспособиться к той Германии, которая в XVI веке постепенно находит «новые точки опоры» и сосредоточивает движение между Севером и Югом вокруг новой линии от Франкфурта до Лейпцига, а также в какой-то степени по оси Гамбург — Венеция. Борьбе итальянцев с местными и особенно с нидерландскими купцами-кальвинистами, против которых Лейпциг взбунтовался в мае 1593 года 222 , — этой борьбе суждено было продолжаться очень долго. При создании ярмарки расчетов в 1585 году во Франкфурте из 82 фирм, предложивших городу такое преобразование, 22 были итальянскими 223 . Это характерная черта как заканчивавшегося, так и начавшегося затем века. В одном голландском донесении Генеральным Штатам 1626 года отмечено, что венецианцы снабжают не только своих соседей, «но и всю Германию всевозможными левантийскими товарами гораздо дешевле, чем голландцы» 224 . Присутствие итальянских купцов в Кельне, Франкфурте, Нюрнберге, Лейпциге, особенно заметное после 1580 года, продолжается и после 1600 года. Еще в 1633 году в Нюрнберге, который шведы взяли штурмом, венецианцы высоко вывешивают штандарт Святого Марка для защиты своих складов. Это доказывает, по меньшей мере, что они все еще находятся там 225 . В 1604 году венецианцам, сохранившим почти полную монополию на снабжение хлопком немецких бумазейных фабрик, требуется в пять раз больше перевозочных средств для доставки товаров в Германию, чем для поездок в обратном направлении.

Таким образом, Италия и вместе с ней Средиземноморье еще долго сохраняют влияние на этом обширном пространстве и остаются прочно связанными с Антверпеном, финансовым центром, который продолжает играть эту роль, несмотря на войну, терзающую Нидерланды (или благодаря ей). В 1603 году в ходе миссии Б. К. Скарамелли 226 восстанавливаются контакты с Англией. Вскоре, в 1610 году 227 , дружеские отношения завязываются между Венецией и Амстердамом. В 1616 году проконсулы и сенаторы Гамбурга просят у Венеции направить консула в их город 228 . В 1599 году Себастьян Кох, консул Гамбурга в Генуе, предлагает данцигским старейшинам представлять и их интересы 229 . Короче говоря, если описательный обзор может иногда вводить в заблуждение, все же вполне вероятно, что благодаря посреднической торговле двери для движения в обоих направлениях оставались широко распахнутыми и гораздо позднее, чем начало XVII века.

Очертания французского перешейка можно обрисовать с помощью дорог, которые ведут из Марселя 230 в Лион 231 , затем через Бургундию 232в Париж и далее в Руан. Но при ближайшем рассмотрении эта схема оказывается недостаточной.

Из Лиона в Марсель можно добраться двумя способами: по реке Роне, с которой в Бокере соединяется большая дорога, ведущая в Испанию через Монпеллье и Нарбонну; по большой караванной дороге, идущей по левому берегу, и еще по одной дороге, отклоняющейся к востоку и, согласно Карпантра, доходящей до Экса; наконец, по дороге, которая углубляется в Альпы, проходит через ущелье Круаз-От и через Систерон также достигает Экс-ан-Прованса.

Из Лиона в Париж ведут три маршрута: один из них проходит через Роан и идет вдоль Луары, по крайней мере, до Бриара 233 и далее до Орлеана; два его ответвления разделяются в Шалоне, одно из них направлено на Дижон и Труа, а второе — на Оксерр и Санс.

К этой сети дорог на востоке и на севере добавляются еще пути сообщения Средней Европы. Две дороги ведут из Лиона в Италию через Гренобль или Шамбери; они соединяются у Мон-Сени и за Сузским переходом, открывающим доступ в Италию как торговцам, так и солдатам. Суза — один из самых оживленных транспортных узлов в Альпах, пункт назначения и отправки вьючных караванов, или, как тогда говорили «больших экипажей». Еще одна или две дороги ведут через Юрские горы на Рейн, и две дороги — в Антверпен, одна через Лотарингию, другая через Шампань.

Очень важно, что дорожная сеть французского перешейка отклоняется к востоку, в область самых оживленных сообщений, и мы можем продемонстрировать это по меньшей мере, на двух примерах. Первый пример: по расчетам, выходит, что между 1525 и 1535 годами, когда успехи Марселя были довольно скромными, Лион получал значительную часть перца и пряностей еще через Мон-Сени. Второй пример: важность связей с Антверпеном 234 убедительно показана на карте, иллюстрирующей перераспределение товаров, принадлежащих французским купцам, в Антверпене; эти товары прибывают в порт Эско *MS по суше или по морю или они складируются там, очевидно, происходя не только из Франции, но и из других мест. Связь во всяком случае налицо.