Михаил Гордин - Пушкинский век

Особый, петербургский характер был у богослужений по праздникам, связанным с водой. В Крещение на Неве против Зимнего дворца сооружали деревянный храм с широкой террасой и открытой галереей. На первой совершался молебен, на второй размещались знамена гвардейских полков, принесенные для «освящения» водой из проруби — иордани. В церкви Зимнего дворца митрополит служил молебен, и оттуда Крестный ход через главный подъезд спускался к иордани. Воду «святили» — в прорубь погружали крест. При этом в крепости палили пушки, а выстроенные тут же солдаты гвардейских полков стреляли из ружей. В связи с этим главный подъезд Зимнего дворца получил название Иорданского, а главная парадная лестница — Иорданской. В день Преполовения, праздновавшийся весной, Крестный ход устраивали у Невы, на стенах Петропавловской крепости, и молились о том, чтобы не было наводнений.

В апреле 1828 года друг Пушкина писатель П. А. Вяземский сообщал жене: «Сегодня праздник Преполовения, праздник в крепости. В хороший день Нева усеяна яликами, ботиками и катерами, которые перевозят народ… Сегодня и праздник ранее, и день холодный, но, однако же, народа было довольно. Мы садились с Пушкиным в лодочку… Пошли бродить по крепости и бродили часа два»…

Все жители Петербурга считались паствой ближайшей к их дому церкви. Здесь они должны были молиться, исповедоваться, причащаться. Те, кто не ходил в церковь, могли быть обвинены в вольнодумстве. Здесь венчались, крестили младенцев и отпевали умерших. Правда, простых людей отпевали обычно в кладбищенских церквах.

Живя в Коломне, в доме Клокачева, Пушкины были прихожанами Покровско-Коломенской церкви, которая стояла недалеко от их дома, на Покровской площади. В «Домике в Коломне», рассказывая о жизни своей героини Параши, Пушкин вспоминал эту церковь:

В церкви Покрова Пресвятыя Богородицы в Большой Коломне хранился необычный образ Николая Чудотворца, считавшийся истинным, то есть портретным, изображением главного отечественного святого, написанный, как рассказывали, по наитию неким священником, которому Угодник явился во сне.

Составить представление о реальном обличье упомянутой Пушкиным толпы прихожан Покровской церкви помогает список домовладельцев этого церковного прихода. Дворян и чиновников числилось здесь 40 человек, купцов и мещан — 33, разночинцев, крестьян и других обывателей — 25. Тут же 7 дворов принадлежали раскольникам и 15 иноверцам, но те в православной церкви не бывали.

Случалось, что по праздникам Пушкины всей семьей отправлялись в церковь Театральной школы, находившуюся неподалеку. Одна из воспитанниц этой школы актриса А. М. Каратыгина-Колосова впоследствии вспоминала: «Пушкины и графиня Ивелич на Страстной неделе говели вместе с нами в церкви Театрального училища (на Офицерской улице, близ Большого театра). Помню, как графиня Екатерина Марковна рассказывала мне, что Саша Пушкин, видя меня глубоко растроганною за всенощной Великой Пятницы, при выносе святой плащаницы, просил сестру свою Ольгу Сергеевну напомнить мне, что ему очень больно видеть мою горесть, тем более что Спаситель воскрес; о чем же мне плакать? Этой шуткой он, видимо, хотел обратить на себя мое внимание…»

Юный Пушкин ходил в церковь Театрального училища, чтобы увидеть будущих актрис. То в одну, то в другую он время от времени влюблялся. Девушек держали строго. Церковь была единственным местом, куда допускались посторонние…

Двадцать пятого января 1828 года в метрической книге собора Святой Троицы — церкви Измайловского полка, в графе «Кто именно венчан», была сделана следующая запись: «Состоящий в ведомстве Государственной коллегии иностранных дел чиновник 9-го класса Николай Павлищев с дочерью статского советника Сергея Пушкина, девицей Ольгой, как жених, так и невеста первым законным браком венчаны священником Симеоном Александровым». За этой краткой записью скрывалась необычная история замужества сестры Пушкина — Ольги Сергеевны, которая обвенчалась со своим женихом, не спросясь согласия родителей.

В метрической книге Владимирской церкви за июль того же, 1828 года в графе «Кто именно померли» есть запись: «5-го класса чиновника Сергея Пушкина крепостная женщина Арина Родионова». В графе «Лета» проставлен возраст умершей — 70 лет. Няня Арина Родионовна последние месяцы жизни провела в Кузнечном переулке у своей воспитанницы Ольги Сергеевны. Выйдя замуж и обзаведясь собственным домом, Ольга Сергеевна вызвала себе в помощь из села Михайловского свою старую няню. Но вскоре Арина Родионовна заболела. В записи священника в графе «Какою болезнию» указано: «Старостию».

Конюшенная церковь. Рисунок С. Воробьева. Середина XIX в.

И еще одна церковь в Петербурге связана с именем Пушкина — церковь Конюшенного ведомства, построенная В. П. Стасовым на Конюшенной площади, вблизи того места, где жил Пушкин. После смерти поэта отпевать его предполагалось в Исаакиевском соборе Адмиралтейства. Однако 1 февраля 1837 года А. В. Никитенко записал в своем дневнике: «Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исаакиевском соборе — так было означено и на билетах, а между тем тело было из квартиры вынесено ночью, тайком и поставлено в Конюшенной церкви».

Третьего февраля в полночь, опять-таки тайно, тело Пушкина из Конюшенной церкви было увезено в Псковскую губернию, в Святогорский монастырь. Поэт завещал похоронить себя на родовом кладбище. «Умри я сегодня, — писал он жене летом 1834 года, — что с вами будет? Мало утешения в том, что меня похоронят в полосатом кафтане, и еще на тесном Петербургском кладбище, а не в церкви на просторе, как прилично порядочному человеку». Весной 1836 года, когда Пушкин ездил в Святые Горы хоронить мать, он купил подле могилы матери место для себя…

Среди столичных кладбищ были и привилегированные, были и попроще.

Наиболее заслуженных и знатных особ хоронили в Александро-Невской лавре. Этот большой монастырь, находившийся в самом конце Невского проспекта, начали строить еще при Петре I.

В Благовещенском соборе лавры был похоронен Суворов. Об этом гласит лаконичная надпись на бронзовой доске: «Здесь лежит Суворов». Так велел написать сам великий полководец. Под пышными надгробиями покоились военачальники, вельможи, царедворцы. Под сводами этой церкви были погребены и царевна Наталия Алексеевна — сестра Петра I, его малолетний сын царевич Петр Петрович, великая княгиня Наталия Алексеевна — первая жена великого князя Павла Петровича, великая княжна Ольга Павловна, грузинская царица Дария Георгиевна, дочери Александра I великие княжны Мария и Елизавета. Над их могилами стоял памятник, изображавший парящих над урнами двух ангелов с венцом и трубою в руках. Фигуры ангелов отлиты были из серебра.