Михаил Гордин - Пушкинский век

Большой Гостиный двор. Литография К. Беггрова по рисунку Е. Есакова. 1820-е гг.

«Высшее общество» покупало в магазинах. Возле них останавливались кареты, из которых выходили нарядные дамы. Сюда спешили светские франты. 8 марта 1819 года офицер лейб-гвардии Гусарского полка Василий Олсуфьев записал в своем дневнике: «Погода прекрасная. Обедал у Чаадаева, где был Пушкин; много говорили; он нам читал свои сочинения. Потом я с Чаадаевым пошел пешком, заходил в Английский магазин».

Английский магазин на углу Невского пр. и Большой Морской ул., слева. Гравюра Л. Тюмлинга. 1830-е гг.

Посещение модных магазинов было любимым занятием дам. 19 июля 1830 года Надежда Осиповна Пушкина писала дочери: «Сейчас 9 часов утра, и мы идем бегать по магазинам с Малиновскими, которые завладели мною на весь день».

В 1830-е годы в магазинах на Невском проспекте можно было встретить молодую красавицу, которая, близоруко щурясь, рассматривала товары, — Наталья Николаевна Пушкина охотно посещала модные магазины. Несмотря на стесненные обстоятельства, Пушкину приходилось тратить много денег на наряды жены. Так, в январе 1837 года он заплатил только за головные уборы Натальи Николаевны в модный магазин Мальпар 411 рублей. В Английский магазин Пушкин остался должен 2015 рублей 12 копеек. В счете, среди прочего, значилось: 9 аршин шелковой материи — 58 рублей 50 копеек, 16 аршин гро-грена — 104 рубля, 44 аршина гро-грена — 264 рубля, 3½ аршина бархата — 70 рублей, платок — 40 рублей, пара серег — 110 рублей, браслет — 150 рублей и т. п. Опека, учрежденная над детьми и имуществом Пушкина после смерти поэта, заплатила и его долг Английскому магазину.

Цены в Английском магазине были доступны немногим. Говорили, что здесь «самая мелкая ходячая монета есть пятидесятирублевая ассигнация».

Как свидетельствует статистика, жизнь в Петербурге с каждым десятилетием дорожала. Бумажный ассигнационный рубль резко падал в цене, стоимость товаров, и прежде всего предметов первой необходимости, повышалась. С 1804 по 1838 год цена на ржаную муку возросла более чем в три раза, на пшеничную — более чем в два, на мясо — почти втрое.

Один из полицейских агентов доносил по начальству: «Всеобщая безденежность, нищета у многих и у некоторых совершенная невозможность существования имеет свою опасность. Голодный превращается в зверя и не имеет никаких способов к пропитанию; неимущие могут решиться резать и грабить тех, кои имеют что-либо. Столица наводнена людьми, которые, проснувшись, совершенно не знают, чем пропитать себя».

На литографированной «Панораме Невского проспекта» В. Садовникова и П. Иванова (1830–1835 гг.), где изображены со всеми подробностями обе стороны главной улицы столицы, на одном из домов левой, солнечной, стороны — доме католической церкви — есть вывеска «Шоколадная фабрика». Далее, по той же стороне, на фасаде дома на углу Невского проспекта и Садовой улицы — вывеска с надписью «Цыгарочная фабрика». Несмотря на столь громкие названия, все эти «фабрики» по существу представляли собою предприятия ремесленников. И таких предприятий разбросано было по всему Петербургу множество.

Наряду с ними в начале XIX века в Петербурге уже имелось более ста промышленных предприятий мануфактурного типа. К 1830 году количество их увеличилось примерно до ста пятидесяти и продолжало расти.

В столице работали такие большие казенные производства, как Адмиралтейство, Арсенал, пороховые заводы. Было здесь несколько инструментальных и металлообрабатывающих заводов, были заводы по производству кирпича, стекла, фарфора, мыла, пива, свечей, сахара. Были прядильные, ткацкие, ситцевые, шелковые, суконные, ленточные, тесемочные, кожевенные, табачные, канатные и другие фабрики. Начиналось и машиностроение. Но легкая промышленность преобладала.

Крупные предприятия строились обычно вблизи воды. Больше всего заводов и фабрик находилось на левом берегу Невы. На правом берегу — на Выборгской и Петербургской стороне — промышленных предприятий имелось еще не много. Но дело шло к тому, чтобы бóльшую часть заводов и фабрик перевести на окраину и там же строить новые. Для этого, как уже говорилось, в безводной южной части города прорыт был Обводный канал.

Петр I велел строить корабельную верфь (Адмиралтейство) и Литейный пушечный двор поблизости от своих дворцов — Зимнего и Летнего. Но времена изменились, и в XIX веке для правителей России весьма важен стал парадный вид столицы, ее центральных кварталов. К тому же некоторые промышленные предприятия не только портили вид улиц, но и наполняли их едкими запахами, дымом, загрязняли воду. Поэтому в 1830-е годы их поделили на три класса. В первый входили «безвредные» — изготовлявшие экипажи, шляпы, искусственные цветы; воскобойни, прядильни, лесопильни и т. п. Ко второму классу отнесли «заведенья, которые дозволяются в населенных частях города с соблюдением особых предосторожностей». Такими считались водочные и сахарные заводы, волосяные, горшочные, заведения, приготовляющие краски, кислоты, купорос «мокрым путем», кузницы, небольшие литейные и т. п. К третьему классу относились промышленные предприятия, «которые ни под каким видом не могут быть допущены в населенных частях города»: производящие белила, химические соединения «сухим путем», выделывающие ворвань, кожу, меха, ситценабивные, красильные. Их разрешалось заводить на островах — Гутуевском, Голодае, Канонерском, в некоторых частях Петровского острова и на Васильевском, вниз от 25-й линии.

С самого своего основания Петербург стал центром русского кораблестроения. В 1820-х годах в трех «рабочих экипажах», занятых на казенных верфях, трудилось 2500 человек, набранных из рекрутов. Кроме того, в помощь им Адмиралтейское ведомство ежегодно нанимало множество плотников и других мастеров. Так, в 1830 году в Главном Адмиралтействе трудилось 2210 вольнонаемных рабочих. К 1830-м годам в одном только Главном Адмиралтействе имелось пять доков для постройки судов. С 1801 по 1825 год здесь был построен целый флот — 44 больших корабля самого высокого достоинства. «Здесь вообще все суда строятся из казанского дуба и отличаются чистотою отделки и красотою», — свидетельствует современник.