Михаил Гордин - Пушкинский век

Издателем третьей поэмы Пушкина — «Бахчисарайский фонтан» выступил П. А. Вяземский, написавший к ней обширное предисловие. При затратах на издание в 500 рублей чистый доход составил 3000. Гонорар Пушкина равнялся 5 рублям за стих или даже больше. Вяземский счел нужным специально сообщить об этом в печати. Газеты и журналы писали не только о том, как быстро раскупается поэма Пушкина, но и о небывалом коммерческом успехе издания, обеспечившем автору такой баснословный гонорар, рассматривая это как «прогресс в умственной промышленности», «переворот дел на книжном рынке». Пушкин в это время писал: «Начинаю почитать наших книгопродавцов и думать, что ремесло наше, право, не хуже другого». В письмах поэта вопросы, связанные с изданием его книг, вообще занимают большое место.

Почти все последующие свои произведения Пушкин издавал при содействии П. А. Плетнева. В 1826 году вышли «Стихотворения». Большую часть тиража (1200 экземпляров по 10 рублей за экземпляр) приобрел И. В. Слёнин и распродал менее чем за два месяца, так что, как писал Плетнев Пушкину, «между книгопродавцами началась война, когда они узнали, что нельзя больше ничего получить». Плетнев уступал книгу продавцам со скидкой от 10 до 30 процентов, в зависимости от количества покупаемых экземпляров. Продавал и без скидки, сам, у себя на квартире. В 1825–1833 годах был издан «Евгений Онегин», сначала отдельными главами по 5 рублей за экземпляр, а затем одной книгой. В 1831 году — «Повести Белкина». По поводу последнего издания Плетнев писал Пушкину: «Повести Ивана Петровича Белкина из цензуры получены. Ни перемен, ни откидок не воспоследовало…» И спрашивал: «Сколько экземпляров печатать: не довольно ли 1200?.. Чтобы по 18 строк выходило на странице в 12-ю долю листа, то разрядка строк будет одинакова с Евгением Онегиным: опробуешь ли ее? а иначе (т. е. в один шпон, а не в два) войдет по 22 строчки на странице… Не подать ли нам благого примера в прозе молодым писателям и не продавать ли Белкина по 5 р. книжку? Нас это не разорит, а добрый пример глубоко пустит корни».

Почти все произведения Пушкина издавались в Петербурге, и первыми читателями их были петербуржцы.

«Историю Пугачевского бунта» в 1834 году Пушкин издавал сам, заботливо наблюдая за всем ходом дела.

На пути самостоятельного издания своих сочинений всякому писателю приходилось преодолевать немалые трудности: финансовые, цензурные, торговые. И все же Пушкин этих трудностей не побоялся. Его стремление издавать самому было частью той борьбы, которую он вел за независимость писателя. Относясь к литературному творчеству не как к забаве, а как к труду, самому серьезному и общественноважному, Пушкин отстаивал право писать за деньги, получать гонорар как плату за труд, на которую писатель может существовать подобно любому труженику. Его возмущало всякое посягательство на исключительное право писателя пользоваться плодами своего труда. Когда цензор Ольдекон самовольно перепечатал «Кавказского пленника», Пушкин обратился к высшим властям, требуя «оградить литературную собственность от покушений хищников». Он настаивал, чтобы писательские права были защищены в законодательном порядке. Не без его влияния в Цензурный устав 1828 года впервые ввели пункты, оговаривающие исключительное право авторов на издание и продажу своих сочинений.

В 1835 году Пушкин задумал написать статью о правах писателя и набросал ее план. В нем предусмотрены многие из основных вопросов, которые вошли в разработанное позже авторское право.

Тогда же написаны иронические стихи:

Вместе с ростом количества печатавшихся в столице книг увеличивалось и число полиграфических предприятий. В 1825 году в Петербурге насчитывалось 22 типографии, десять лет спустя — около 40. Большинство из них были казенные — принадлежали различным министерствам, департаментам, научным учреждениям и учебным заведениям. Таковы типография Морского департамента, Правительствующего Сената, Департамента народного просвещения, Экспедиции заготовления государственных бумаг, Петербургского университета, Академии наук, Российской академии, Театральной дирекции и других. Непрестанно увеличивалось и количество частных типографий. Наиболее значительными из них были типографии И. И. Глазунова на Большой Мещанской, Н. И. Греча сначала на Большой Морской, затем на Исаакиевской площади, А. Плюшара (позднее «вдовы А. Плюшара с сыном») на Большой Морской, А. Ф. Смирдина на Исаакиевской площади.

Казенные типографии выполняли главным образом официальные заказы, но не отказывались и от частных. Так, сочинения Пушкина печатались в типографиях Греча, Плюшара, Смирдина и в типографиях Департамента народного просвещения, Департамента внешней торговли, Российской академии, Экспедиции заготовления государственных бумаг и других.

Лишь немногие типографии располагали удобными помещениями, несколькими печатными станками, десятками рабочих и выпускали в год до полусотни названий общим тиражом в 50–60 тысяч экземпляров. Большинство же ютилось в подвалах или полуподвалах, все их оборудование состояло из одного-двух станков, а штат из двух-трех наборщиков и печатников да надзиравшего за ними фактора, количество изданий не превышало десятка-двух с тиражом 10–15 тысяч экземпляров.

При некоторых типографиях имелись граверные мастерские. Но опытных граверов не хватало, и иные клише приходилось заказывать за границей, что было сопряжено с большими затратами и даже риском. Так, осенью 1834 года погибло около ста гравированных иллюстраций к «Панораме Санкт-Петербурга» А. Башуцкого, заказанных в Лондоне, — корабль, который их вез, потерпел крушение.

При этом лучшие столичные типографии, благодаря незаурядному искусству и старанию мастеров, выпускали немало красивых, добротных книг. Печатали на удивление быстро. Газеты сообщали об изготовленном в Петербурге скоропечатном станке. И цены на типографские работы в Петербурге были намного ниже, чем в какой-либо другой европейской столице. Известны случаи, когда иностранцы специально приезжали в русскую столицу, чтобы здесь напечатать свое сочинение.