Михаил Гордин - Пушкинский век

И. И. Сосницкий и В. Н. Асенкова в водевиле. Рисунок неизв. художника. 1830-е гг.

А вот портрет посетителя стоячего партера:

Стоячий партер, или места за креслами, — это пристанище истинных театралов и молодых «обожателей очаровательных актрис» — тех, кто

Упоминаемая Пушкиным Федра — это, быть может, героиня балета Дидло «Тезей и Ариадна», который тогда шел на петербургской сцене, Клеопатра — скорей всего персонаж драмы А. Коцебу «Октавия», а Моина — героиня трагедии В. Озерова «Фингал».

Репертуар русского театра в онегинское время был чрезвычайно разнообразным и пестрым. Он простирался от трагедий Озерова и Крюковского, от тяжеловесно переведенных трагедий Расина и Вольтера, безбожно перекроенных трагедий Шекспира до комических и «волшебных» опер, интермедий, дивертисментов и «исторических драм с танцами». Оригинальные русские комедии (среди которых наибольшим успехом пользовались пьесы И. А. Крылова «Модная лавка» и «Урок дочкам»), переложенные «на русские нравы» французские водевили, неуклюже переиначенные комедии Мольера соседствовали с драмами Лессинга, Шиллера, Коцебу. Слезливые сочинения последнего, насмешливо окрещенные «коцебятиной», занимали в репертуаре особенное видное место.

Среди самых замечательных явлений тогдашней театральной жизни следует назвать балеты Шарля Дидло. Это были не только великолепные зрелища, но и увлекательные повествования — танцовщикам порою удавалось взволновать зрителей до слез. В первую очередь это относится к прославленной Евдокии Истоминой. Но и не к ней одной.

Русская сцена Петербурга в 1810–1830-х годах блистала многими замечательными талантами. В трагедиях и драмах «невольны дани народных слез, рукоплесканий» собирали Екатерина Семенова, Алексей Яковлев, Мария Валберхова, Яков Брянский, Александра Колосова и Василий Каратыгин. В комедиях и водевилях снискали славу Василий Рязанцев и Иван Сосницкий, Николай Дюр и Варвара Асенкова, обладавшая также выдающимся талантом трагической актрисы.

Режиссером русской драматической труппы на протяжении двух десятилетий был князь А. А. Шаховской. Помимо того, он заведовал и репертуаром русского театра, а также был едва ли не самым плодовитым из тогдашних драматургов — он написал около ста пьес. Более всего ему удавались комедии — легковесные и болтливые, они часто бывали веселыми, острыми и живыми.

Е. И. Истомина. Портрет работы А. Винтергольдера. 1816–1820 гг.

В конце 1810-х годов Шаховской создал своего рода театральную студию — «молодую труппу» из воспитанников Театрального училища и молодых актеров. Играли они сперва на Новом, а затем на Малом театре. Для своих учеников, и в особенности учениц, Шаховской был не только наставником, но часто покровителем и внимательным другом. «Благодарю тебя, мое милое дитя, — пишет Шаховской одной из своих учениц, Любови Дюр, — за письмо твое. Оно, по обыкновению, сделало мне большое удовольствие; ты пеняешь мне, что я тебя забыл, но это только придирка; не может быть, чтобы ты это в самом деле думала: ты меня очень знаешь и должна быть уверена в моей вечной дружбе, которой ты стоишь. Я радуюсь, мой милый друг, что ты полюбила чтение, и мне очень приятно, что ты, как кажется, очень прилепилась к В. Скотту: этот шотландский скот не похож на наших скотов, которые иногда тебя занимали и мешали тебе заниматься своею головою и душою, без которых они могут обойтись, а тебе никак нельзя. Мне очень хочется, чтобы ты читала „Антиквариуса“; он тебе напомнит некоторые сцены между мною и племянником князем Иваном. Признаться, Вальтер Скотт задел немного меня в своем романе; но долг красен платежом: я сам изуродовал его в „Таинственном карле“ — так мы и квиты». (В последней фразе Шаховской намекает на свою переделку для театра одного из романов В. Скотта.)

В квартире Шаховского — в верхнем этаже дома Клеопина на Средней Подьяческой улице (его жилище в шутку называли чердаком) — постоянно собирались столичные театралы. Среди многочисленных гостей — актеров, писателей, любителей театра — нередко появлялись молодые драматурги А. С. Грибоедов, Н. И. Хмельницкий, А. А. Жандр, П. А. Катенин.

В начале 1819 года завсегдатаем «чердака» становится еще один «страстный обожатель» театра — Александр Пушкин.

Театральные впечатления Пушкина отразились уже в «Руслане и Людмиле», а потом особенно широко в «Онегине». Позднее, набрасывая план обширного романа из петербургской жизни, времен своей юности, Пушкин внес сюда и театральные эпизоды. Герой его, «чтобы заработать на жизнь, переводит водевили. Шаховской… Пелымов приобретает в глазах света репутацию шалопая. В это-то время он вступает в переписку с Наталией — он получает первое письмо, уходя от Истоминой, которую утешает по поводу женитьбы Завадовского… Его дуэль». Во времена юности Пушкина вокруг театра кипели бурные страсти, в том числе и любовные. Дуэли из-за актрис не были редкостью. В приведенных строках Пушкин упоминает нашумевшую дуэль Завадовского с Шереметевым из-за той же Истоминой, дуэль, на которой последний был смертельно ранен. Примечательная подробность — дуэль назначили двойную: Якубович, приятель Шереметева, вызвал друга Завадовского, Грибоедова. Все четверо приехали на Волково поле вместе с секундантами. Однако роковой исход первой дуэли заставил отложить вторую. Она состоялась много позже, на Кавказе, и Якубович прострелил Грибоедову руку.

А. А. Шаховской. Гравюра. 1820-е гг.

«Театральность» в образе жизни и способе выражения чувств и мыслей импонировала тогдашней молодежи. Тут можно вспомнить, как на обедах у Якубовича, где часто бывали Рылеев, Александр Бестужев, Кюхельбекер, Александр Одоевский, гости подолгу слушали юного актера Василия Каратыгина, читавшего страстные монологи из трагедий.