Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

В результате план графа-герцога показался каталонцам очередным звеном давнишнего заговора Кастилии с целью уничтожения их свобод, и по ходу сессии кортесы изъявляли все меньше готовности к сотрудничеству. В тот момент, когда рецессия в средиземноморской торговле исчерпала все кредиты и уверенность каталонских купцов, их совсем не привлекали планы Оливареса по учреждению новых торговых компаний, включая Левантийскую компанию со штаб-квартирой в Барселоне, и они остались глухи к мольбам графа-герцога об активном сотрудничестве в военных начинаниях монархии. Каталонцев, прежде всего, интересовало возмещение за прошлые обиды и гарантии на будущее, а слухи о том, что конечной целью Оливареса является реализация принципа un rey, una ley y una moneda («один король, один закон и одна монета»), только укрепили их решимость сопротивляться. Более того, Оливарес слишком торопился и допустил ошибку, пытаясь подтолкнуть ход сессии, процедуры которой делали ее даже в лучшие времена невероятно медленным действом. В результате за одной обструкцией следовала другая, пока граф-герцог не понял, что дальнейшие попытки получить субсидию обречены на провал. 4 мая, прежде чем каталонцы поняли, что происходит, король и его свита уехали из Барселоны, оставив сессию кортесов незавершенной.

По возвращении в Мадрид Оливарес сделал вид, что доволен результатами визита короля в Арагонскую корону. Он действительно получил субсидию в 1 080 000 дукатов от валенсийцев, которую король счел достаточной для содержания 1000 пехотинцев в течение пятнадцати лет. Арагонцы, со своей стороны, одобрили сумму вдвое больше. Это означало, что впервые с окончания царствования Карла V Арагон и Валенсия согласились вносить регулярный ежегодный вклад в казну короны. Вместе с тем оба государства упрямо отказывались разрешить набор рекрутов для службы за границей, так что план графа-герцога по обеспечению военной кооперации между провинциями был сорван, а самое богатое из трех государств, Каталония, не согласилась давать ни людей, ни денег.

Не смущаясь этими неудачами, граф-герцог опубликовал 24 июля 1626 года декрет, провозглашавший официальный запуск «Единения оружия». В нем объяснялось, что король совершил нелегкое путешествие в Арагонскую корону, чтобы обеспечить помощь Кастилии, и что в залог будущих поступлений треть от кастильской доли корона заплатит из своих собственных доходов. 8 мая, за два месяца до публикации этого декрета, правительство приостановило чеканку в Кастилии монеты веллон – запоздалая мера, учитывая, что страна была наводнена этими монетами и цены на серебро в пересчете на веллон выросли почти на 50 процентов. Запуск «Единения оружия» и приостановка чеканки веллон должны были символизировать завершение первого этапа программы реформ Оливареса и поддержать надежду на облегчение положения Кастилии и восстановление ее экономики. 31 января, через двадцать лет после банкротства правительства герцога Лерма, за ними последовала приостановка всех платежей банкирам. Таким способом граф-герцог надеялся покончить с кабальной зависимостью короны от узкой группы итальянских финансистов. Время для этого казалось весьма подходящим, поскольку он нашел группу португальских дельцов, имевших возможность и желание принимать asientos испанской короны под более низкий процент. После удачного проведения этих мер король в 1627 году смог предъявить Государственному совету длинный список достижений, которых добились министры за первые шесть лет его царствования: победы за рубежом, реформы в стране, заметное улучшение положения монархии. О том, что многие из этих достижений были иллюзорными, а некоторые из самых желанных проектов Оливареса провалились, не сообщалось. Так или иначе, в глазах самого графа-герцога программа реформ медленно набирала обороты и, в конце концов, под его руководством должна была изменить саму структуру монархии.

Несмотря на хваленые успехи нового режима, факт оставался фактом: если не принять действительно эффективных мер по улучшению положения Кастилии, монархию в целом ждет катастрофа. Маловероятно, чтобы «Единение оружия» на первом этапе своего существования могло внести существенный вклад в решение задачи защиты империи и, хотя в результате мер по исправлению ситуации в Америке флотилии с драгоценными слитками снова стали приносить казне около 1 500 000 дукатов в год, основную цену за дорогостоящую политику короны по-прежнему платила Кастилия. В 1627–1628 годах положение кастильской экономики внезапно ухудшилось. Страна столкнулась с резким ростом цен в веллонах, и в правительство посыпались жалобы на высокую стоимость жизни. Весьма вероятно, что инфляция тех лет была вызвана прежде всего неурожаями и нехваткой иностранных товаров, возникшей из-за частичного закрытия границ с 1624 года. Но она, безусловно, усилилась вследствие предшествующей монетарной политики короны, которая только с 1621 по 1626 год отчеканила vellon на сумму 20 000 000 дукатов. Оливарес надеялся справиться с проблемой инфляции сравнительно безболезненным способом. Но после неудачной попытки зафиксировать цены и с помощью хитроумного плана вывести веллон из обращения стало понятно, что нужны более радикальные меры. 7 августа 1628 года корона уменьшила количество веллонов на 50 процентов.

Огромная дефляция 1628 года нанесла большой урон частным лицам, но немедленно улучшила состояние королевской казны. Вкупе с прошлогодней приостановкой платежей по asientistas она могла стать отправной точкой более здоровой финансовой и экономической политики, нацеленной на снижение долгов короны и уменьшение ее ежегодных расходов. С точки зрения международного положения момент был благоприятным. После провала нелепого английского нападения на Кадис в 1625 году военные столкновения с Англией прекратились; в Германии Габсбургам сопутствовал успех; Ришелье во Франции был целиком и полностью поглощен борьбой с гугенотами. Вероятно, 1627–1628 годы давали испанской монархии последний шанс на реализацию программы экономии и реформ.

Но этот шанс был трагически упущен вследствие целого ряда неблагоприятных событий в Италии. В декабре 1627 года умер герцог Мантуанский. Наилучшие предпосылки стать его преемником были у француза, герцога Неверского. Но Мантуя под контролем французов могла угрожать испанской власти в Милане и Северной Италии, и в марте 1628 года испанский губернатор Милана дон Гонсало де Кордова послал испанские войска в Монферрат. Оливарес, не пожелавший публично брать на себя ответственность, негласно одобрил его действия, отправив ему продовольствие и боеприпасы. Он даже не успел понять, что происходит, как оказался втянут в войну с Францией в Италии.