Ирина Савицкая - Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов. Союз государственной службы и поэтической музы

Дмитриев был всегда рад возвращению Блудова из заграницы. Блудов же с готовностью выполнял поручения Дмитриева по покупке книг в Европе, в частности Париже. О выполнении или невыполнении поручений старшего друга Блудов сообщал ему, как и о способе отправки книг с оказией, курьером. Дмитрия Николаевича огорчало, что его поручения не всегда выполнялись своевременно и точно [453] Неточными и несвоевременными в выполнении просьб Блудова о доставке книг в Россию И. И. Дмитриеву оказались «друзья-арзамасцы» Д. П. Северин и Ал. И. Тургенев. . Так, в одном из писем И. И. Дмитриеву, Блудов объяснял, почему «верный Арзамасец», речь шла о Северине, через которого он передавал книги Дмитриеву, воспользовавшись тем, что «Поццо отправлял курьера» (Северина — И. С. ), но путь которого в Россию был достаточно долог, через Лондон, не выполнил поручения. Были, впрочем, и вполне удачные случаи доставки книг в Россию «друзьями-арзамасцами», бывшими как и Блудов, дипломатами. Данный канал поступления книг в Россию был удобен и Блудову, и Дмитриеву и был постоянным. Так, «французские покупки» Блудов отправил с Д. В. Дашковым [454] РГАДА, ф. 1274, оп.1. ч. 2. ед. хр. 1651. л.1. , о чем известно из письма И. И. Дмитриева. Блудову, написанного в Петербурге 16 июля 1813 г. В нем говорится, что бывший тогда советником Русской миссии в Стокгольме Блудов, посылал Дмитриеву европейские издания «политических произведений» [455] Дмитриев И. И. Сочинения. М., 1986. С. 386. . Попутно Дмитриев сообщал Блудову текущие литературные, общественно-политические новости. «Орел нашей Поэзии ( Г. Р. Державин, — И. С. [456] По замечанию В. Э. Вацуро, сравнение Державина с орлом имеет не только общеметафорический, но и конкретный смысл: имеется в виду вышедшая в марте 1813 г. ода Державина «На парение орла». (См.: Дмитриев И. И. Указ, соч. С. 541) ) от бранного шума направил полет свой к Киевским святым пещерам, которых вид, вероятно, пособит ему подарить нас вместо громкого чем-нибудь умилительным…» [457] Дмитриев И. И. Сочинения. С. 386. . Дмитриев имел в виду, что в июне 1813 г. Державин отправился на Украину, а в августе на богомолье в Киев.

Некоторую информацию о круге чтения письма предоставляют. Блудов даже позволял себе давать советы И. И. Дмитриеву, что ему читать, в частности, в 1820 г. рекомендовал почитать Шатобриана [458] Там же. . Блудов, видимо некоторым образом влиял на круг чтения. Так, приобретя на книжной выставке в Париже четыре тома записок иезуита аббата Жоржеля, он не отправил в Россию пятый том. Мотивировал же Блудов свой поступок сложившимся у него отношением к прочитанным запискам Жоржеля: «…я, конечно, должен и <���…> часть его записок и реляцию его путешествия; но признаться ли мне эти позднейшие произведения аббата аке-иезуита показались так мало достойны Вашего внимания, что я не захотел даже выписать их из Франции». По настоятельной просьбе Дмитриева позднее Блудов нашел пятый том Жоржеля в одной из лондонских лавок и послал Дмитриеву «через посредничество Капо дистрии» [459] Письма разных лиц к Ивану Ивановичу Дмитриеву. 1816–1837. М., 1867. С. 57. .

В свою очередь, от Блудова Дмитриев узнавал о европейских литературных новинках. Служа в Лондоне, Блудов писал об английской поэзии и ее представителях, в частности, друге Байрона — Томасе Муре (1779–1852). Мур был известен как человек, которому были завещаны бумаги и мемуары Байрона, впоследствии им уничтоженные. В письме Дмитриеву из Лондона 6 апреля/25 марта 1820 г. Блудов отзывался о поэтической репутации Мура и том месте, которое ему отводилось соотечественниками на британском романтическом Парнасе: «Как у нас на Руси, в Московском университете удивляются одному Мерзлякову, в Беседе — Шихматову, в доме Оленина — Гнедичу, так и здесь ирландцы с упрямством и запальчивостью ставят всех выше своего земляка Мура, которого мы, „арзамасцы“, могли бы назвать английским Батюшковым; шотландцы готовы сражаться за поэмы, а особенно за романы, в самом деле прекрасные, Вальтер Скотта, как в старину сражались за свою независимость; наконец, англичане, и более других принадлежащие к оппозиции, не дозволяют никого сравнивать с лордом Байроном. Вот мнения трех королевств о трех стихотворцах». Однако уже вскоре после отъезда из Лондона в 1822 г. Блудов отзывался о Муре холодно и равнодушно [460] Там же. С. 90. Подробнее см.: Томас Мур и русские писатели XIX века. В кн.: Русско-английские литературные связи (XVIII век — первая половинаХГХ века). М., 1982. С. 628–682. .

Книги, которыми Блудов старался обеспечить Дмитриева, а также посылка Дмитриевым своих произведений Блудову вносили в их общение важную для Блудова содержательную сторону. Этот канал общения иногда давал сбои, продолжительные по времени. Так, когда Блудов и Дмитриев находились в разных городах, а чаще и в разных странах, книги пересылались с помощью посредников. Иногда посылки находили адресатов много лет спустя. Так произошло с книгой Дмитриева «Литература родимая».

Отправленная автором в 1803 г. еще 18-летнему Блудову, она была получена тридцатипятилетним дипломатом, вернувшимся в Россию из Англии. Блудов по-иному уже воспринимал жизнь, по-другому видел в ней роль литературных процессов и многое др. Посредником в передаче книги был Александр И. Тургенев [461] *Там же. Л. 3. 2 Грот Я. К. Жизнь Державина. М., 1997. С. 591. .

В начале XIX в. на общественно-литературные процессы и жизнь русского общества оказывал большое влияние театр. Немалая заслуга в усилении интереса к театру принадлежала двоюродному брату Блудова по матери — драматургу, поэту и трагику В. А. Озерову.

Его влияние на Блудова было иным, чем Державина. Заметим, что Озеров не входил в ближайшее литературное окружение Державина, а озеровское поколение «шестидесятников» принципиально отличалось от державинского поколения 1740-х гг. Тем не менее, общение было. В письме, написанном Державиным Озерову в 1804 г., он упомянул о литературном обществе, которое формируется около него после смерти Н. А. Львова в 1803 г. [462] Стурдза А. С. Беседа Любителей Русского слова и Арзамас в царствование Александра I и мои воспоминания. // Арзамас. Ст. Кн.1. — М.,1994. С.43. Также за столом беседы заседали: А. Н. Оленин, А. С. Шишков, И. А. Крылов, его друг Н. И. Гнедич, В. А. Жуковский, М. М. Сперанский, И. М. Муравьев-Апостол, Н. И. Соколов. Далее, Стурдза делает оговорку: «и если не ошибаюсь, иногда Дмитриев и Карамзин». А. С. Стурдза, вспоминая Беседу Любителей Русского слова и Арзамас, отметил Озерова в числе тех, кто кроме Державина заседал за столом «Беседы» [463] «дружину и сосредоточением их трудов оказать последнюю услугу русскому слову». Стурдза подметил объединительные усилия Державина. .